Генерал остановился, вытащил из кармана ватные шарики. Один он протянул Пино, показав, что его нужно разделить пополам и заткнуть уши. Пино заткнул уши ватными шариками, и это оказалось действенной мерой, однако, если бы генерал стал кричать рядом с ним, он услышал бы.
Туннель делал поворот, за которым в свете ярких электрических лампочек, свисающих с потолка, они увидели силуэты множества серых людей, работающих кирками и кувалдами по обе стороны туннеля. Здесь стоял невыносимый грохот. Глыбы скальной породы поддавались ударам и падали к ногам людей. Другие люди подбирали эти куски и бросали в тележки на путях.
Это настоящий ад, подумал Пино, ему хотелось бежать отсюда. Но генерал Лейерс, не останавливаясь, прошел дальше, он задержался возле часового «ОТ», который протянул ему фонарик. Генерал повел лучом по стенам. Серые люди кое-где углубились в стену на метр; по прикидке Пино, в их задачу входила вырубка пространства высотой два с половиной метра и протяженностью двадцать четыре метра.
Они прошли дальше. Через пятнадцать метров в стенах уже были прорублены углубления досточного размера, глубиной около четырех с половиной метров. По сторонам путей стояли большие деревянные ящики. В нескольких открытых он увидел боеприпасы.
Генерал Лейерс осмотрел образцы в каждом ящике, потом спросил что-то у сержанта по-немецки. Сержант протянул генералу пачку документов. Лейерс просмотрел несколько страниц, потом взглянул на Пино.
– Пишите, форарбайтер, – приказал он. – Калибр семь запятая девять два на пятьдесят семь миллиметров под маузер: шесть запятая четыре миллиона патронов готовы к отправке на юг.
Пино записал, посмотрел на генерала.
– Девять на девятнадцать миллиметров парабеллум, – сказал Лейерс. – Двести двадцать пять тысяч патронов для войск СС, Милан. Четыреста тысяч для Модены, на юг. Двести пятьдесят тысяч для СС, в Геную.
Пино писал так быстро, как только мог, но едва успевал за генералом. Когда он снова посмотрел на Лейерса, тот сказал:
– Прочтите, что написали.
Пино прочел, и Лейерс коротко кивнул. Он пошел дальше, на ходу глядя на маркировку на ящиках и выкрикивая цифры и приказы.
– Panzerfaust, – сказал Лейерс. – Шесть…
– Простите, mon général, – сказал Пино. – Я не знаю этого слова – Panzer…
– Стомиллиметровый гранатомет, – нетерпеливо сказал Лейерс. – Семьдесят пять ящиков на Готскую линию[17] по распоряжению фельдмаршала Кессельринга. Восьмидесятивосьмимиллиметровые бронебойные. Сорок пусковых установок и тысяча ракет на Готскую линию, также по приказу Кессельринга.