– Что мы празднуем, Ганс? – оживилась Долли.
Анна рассказывала Пино, что Долли всегда готова выпить.
– Голубую луну, – сказал генерал, ставя саквояж на пол. Он страстно поцеловал Долли, потом положил руку на ее плечо и посмотрел на Пино. – И еще то, что форарбайтер Лелла спас мне жизнь, а это стоит выпивки!
Он повел Долли в гостиную.
Анна с недоуменной улыбкой посмотрела на Пино:
– Это правда?
– Я спасал себя, – прошептал Пино. – А он как бы примазался.
– Форарбайтер! – закричал Лейерс из комнаты. – Выпьем! И красавица Анна тоже!
Когда они вошли в комнату, генерал, сияя, протянул им большие стаканы с виски. Долли уже отпивала из своего. Пино не понимал, каким образом генерал еще держится на ногах, но Лейерс сделал большой глоток спиртного и начал шаг за шагом рассказывать о том, что он назвал «Неповторимая дуэль в ночь голубой луны между коварным летчиком в „спитфайере“ и отважным форарбайтером в „даймлере“».
Долли и Анна слушали в напряженном ожидании, а Лейерс перешел к рассказу о последнем возвращении «спитфайера», о том, как Пино нажал на тормоза и крикнул ему, чтобы он бежал. А потом заработал пулемет, который почти уничтожил «даймлер».
Закончив рассказывать, генерал Лейерс поднял стакан и сказал:
– За форарбайтера Леллу, которому я теперь должен одну, а то и две услуги.
Долли и Анна захлопали. Пино раскраснелся, оказавшись в центре внимания, но все же поднял стакан и сказал:
– Спасибо, генерал.
Кто-то принялся громко стучать в дверь квартиры. Анна поставила стакан и пошла в коридор. Пино отправился за ней.
Анна открыла дверь, и они увидели старуху-консьержку в халате, со свечным фонарем в руке.
– Ваши соседи не могут уснуть, что вы тут устроили! – гневно сказала она, подмигивая за стеклами очков. – Там на улице грузовик или что-то такое стреляет выхлопом, а вы пьете среди ночи!
– Я забыл, – сказал Пино. – Сейчас спущусь и заглушу двигатель.
В коридоре появились Долли и Лейерс.
– Что тут происходит? – спросила Долли.
Анна объяснила, и Долли сказала:
– Мы все отправляемся спать, синьора Пластино. Извините за беспокойство.
Старуха хмыкнула и, все еще негодуя и высоко держа фонарь, нащупывая путь по лестнице, потащила за собой грязный подол своего халата. Пино пошел следом на безопасном расстоянии.
Он заглушил двигатель, поднялся в квартиру Долли и, когда она с совершенно пьяным генералом ушла в спальню, наконец остался в кухне один на один с Анной.
Она разогрела сосиски, брокколи и какое-то чесночное блюдо, налила ему и себе по бокалу вина, потом села против него и стала спрашивать про истребитель, про то, что чувствовал Пино, когда в него стреляли, пытались его убить.