– Было страшно. – Он замолчал на секунду, пережевывая еду, и продолжал: – Но еще сильнее я испугался потом, когда начал думать о том, что случилось. Все произошло так быстро, понимаешь?
– Нет, не понимаю и не хочу понимать. Я не люблю пулеметы.
– Почему?
– Они убивают людей, а я принадлежу к роду людей.
– Людей много чего убивает. Ты боишься ходить в горы?
– Да, – ответила она. – А ты разве нет?
– Нет, не боюсь, – сказал Пино, отпивая из бокала. – Я люблю ходить по горам, кататься на лыжах.
– И устраивать дуэли с самолетами?
– Ну, если этого не избежать, – сказал он и усмехнулся. – Слушай, это необыкновенно вкусно. Ты выдающийся кулинар.
– Старинный семейный рецепт, – сказала Анна и подалась вперед, заглядывая ему в лицо. – Ты меня не перестаешь удивлять.
– Правда? – спросил Пино, отодвигая от себя тарелку.
– Я думаю, люди тебя недооценивают.
– Хорошо.
– Я серьезно. Я тебя недооценивала.
– Да?
– Да. Я тобой горжусь, только и всего.
Он зарделся:
– Спасибо.
Анна еще несколько минут вглядывалась в его лицо, и ему показалось, что он тонет в ее глазах, словно они являли собой отдельный мир.
– Я думаю, что не встречала ни одного человека, такого как ты, – сказала она наконец.
– Хочу надеяться. То есть это ведь хорошо?
Анна откинулась на спинку стула:
– Это хорошо, но в то же время и пугает, если говорить честно.
– Я тебя пугаю? – спросил он, нахмурившись.
– Да. В некотором роде.
– В каком?
Она отвела глаза, пожала плечами:
– Мне в твоем присутствии хочется быть другой, лучше. Во всяком случае, моложе.
– Я люблю тебя такой, какая ты есть.
Анна неуверенно посмотрела на него. Пино протянул к ней руку, и Анна несколько долгих секунд смотрела на нее, потом взяла в свои.
– Ты необыкновенная, – сказал Пино. – Таких больше нет.
Улыбка на лице Анны стала шире, она встала, подошла к нему и села к нему на колени.
– Докажи мне на деле, что я необыкновенная, – сказала она и поцеловала его.
Они оторвались друг от друга, их лбы соприкоснулись, пальцы переплелись.
– Ты знаешь тайны, которые могут меня убить, а я так мало знаю о тебе.
Через несколько секунд Анна, казалось, приняла какое-то решение и прикоснулась к его мундиру над сердцем:
– Я расскажу тебе об одном из моих шрамов. О старом шраме.
Анна стала рассказывать. Ее раннее детство было настоящей сказкой. Ее отец, уроженец Триеста, рыбак, владел лодкой. Ее мать, родом с Сицилии, была до крайности суеверной женщиной, но при этом заботливой, любящей матерью. У них был хороший дом близ моря, всегда хорошая еда на столе. Анна была единственным и любимым ребенком – у матери один за другим случались выкидыши. Анна любила находиться на кухне с матерью. Любила быть в лодке с отцом, в особенности в день ее рождения.