Когда они сели, Анна сказала:
– Если бы мне предложили выбирать между этим местом и Черноббио, я бы выбрала Черноббио.
– И я тоже, – сказал Пино, глядя сквозь лобовое стекло в дождевых каплях на вершину холма, где собирался туман. – Здесь сейчас не так красиво, как мне помнилось, но тут были мои друзья, моя семья. Мой отец играл так, как никогда в жизни, а синьор Белтрамини пел для своей жены. А Туллио и Карлетто, он…
Эмоции переполняли его, Пино опустил голову на руки, держащие баранку.
– Пино, что случилось? – встревоженно спросила Анна.
– Они все оставили меня, – сквозь ком в горле сказал он.
– Кто оставил тебя?
– Туллио, мой лучший друг, даже мой брат. Они думают, что я нацист и предатель.
– И ты не можешь им сказать, что ты секретный агент?
– Я даже тебе не должен был говорить.
– Тяжкий груз, – сказала она, погладив его плечо. – Но настанет время – и они узнают, Карлетто и Миммо, когда война закончится. А Туллио? Нужно скорбеть о людях, которых ты любил и потерял, но радоваться новым знакомствам и любить новых друзей, с которыми сталкивает тебя жизнь.
Пино поднял голову. Они смотрели друг на друга несколько секунд, потом Анна вложила свою руку в его, прижалась к нему и сказала:
– Мне уже все равно, что станет с помадой.