Одним морозным утром в середине января генерал приказал Пино везти его на вокзал Монцы, где его саквояж снова потяжелел, после чего они поехали на швейцарскую границу над Лугано.
На сей раз Лейерс отсутствовал пять часов. Выйдя из машины, которая привезла его обратно к швейцарской границе, он нес саквояж так, словно тот весил в два раза больше, чем пять часов назад, когда перемещался в противоположном направлении, и ноги у генерала, казалось, заплетались, пока он шел к «фиату».
– Mon général, – сказал Пино, когда Лейерс с саквояжем сел на заднее сиденье, – куда теперь?
– Не имеет значения, – сказал Лейерс. От него пахло алкоголем. – Война закончена.
Ошарашенный, Пино не был уверен в том, что правильно услышал Лейерса.
– Война закончена?
– Считайте, что так, – с отвращением сказал генерал. – Наступил экономический коллапс, армия отступает, и все богопротивные вещи, совершавшиеся для Гитлера, вскоре будут раскрыты. Везите меня к Долли.
Пино развернул «фиат» и поехал вниз по склону, пытаясь осознать то, что сказал генерал. Он понимал, что такое экономический коллапс. От дяди он знал, что после наступления немцев в Арденнах в Восточной Франции союзники сами перешли в наступление после того, как ликвидировали Арденнский выступ. Говорил ему дядя и о неизбежном вскоре падении Будапешта.
«Богопротивные вещи, совершавшиеся для Гитлера». Что это значило? Евреи? Рабы? Зверства? Пино хотел спросить Лейерса, что тот имел в виду, но, опасаясь вероятных последствий своего вопроса, сдержался.
Генерал прихлебывал алкоголь из фляжки и всю дорогу молчал. Они подъезжали к центру города, когда что-то привлекло его внимание, и он сказал Пино, чтобы тот ехал медленнее. Он, казалось, разглядывал уцелевшие здания, словно они хранили какую-то тайну.
У дома Долли Лейерс заплетающимся языком проговорил:
– Мне нужно время подумать, составить план, форарбайтер. Поставьте машину в гараж. Считайте себя в отпуске до восьми ноль-ноль понедельника.
– Ясно, до понедельника, mon général, – сказал Пино.
Прежде чем Пино успел выйти и открыть заднюю дверь, Лейерс вывалился из машины, зашагал к дому Долли и исчез внутри с пустыми руками. Саквояж остался в машине, на полу.
3
Пино заехал домой, переоделся, а потом поехал к дяде Альберту. Он припарковался и взял саквояж, который оказался легче, чем он предполагал. Заглянув в окно, он увидел, что тетушка Грета обслуживает двух немецких офицеров, обошел дом и постучал в дверь мастерской.
Ему открыла одна из работниц.
– Где сегодня твоя форма? – удивленно спросила она.