Пино изо всех сил старался скрыть удивление, глядя на еще одного человека в комнате. Вся Италия знала его. Высокий, изящного сложения, с неестественно длинными пальцами и напористой заученной улыбкой – фотографии Ойгена Доллмана часто появлялись в газетах. Доллман переводил для фюрера каждый раз, когда тот приезжал в Италию. Или когда Муссолини отправлялся в Германию.
Пино начал переводить для Лейерса на французский, но Доллман остановил его.
– Я могу переводить, кто бы вы ни были, – сказал Доллман, взмахнув рукой.
Пино кивнул и попятился к двери, не зная, уходить ему, или оставаться. То, что он не вышел, заметил, кажется, один Барбарески. Доллман встал, протянул руку и заговорил с Лейерсом по-немецки. Генерал улыбнулся, кивнул и ответил.
Обращаясь к кардиналу Шустеру, Доллман сказал по-итальянски:
– Его устроит мой перевод. Попросить водителя выйти?
Кардинал мимо Лейерса и Барбарески посмотрел на Пино.
– Пусть останется, – ответил Шустер и взглянул на Лейерса. – Генерал, до меня дошел слух, что в случае отступления Гитлер собирается оставить здесь выжженную землю и разрушить немногие еще сохранившиеся сокровища Милана.
Доллман перевел, Лейерс выслушал, потом быстро заговорил по-немецки. Переводчик переводил на итальянский:
– Генерал тоже слышал об этом, и он хочет довести до сведения кардинала, что не согласен с такой политикой. Он инженер, он любит прекрасную архитектуру и искусство. Он возражает против дальнейших разрушений, в которых нет никакой нужды.
– А новый фельдмаршал Фитингоф? – спросил кардинал.
– Я думаю, нового фельдмаршала можно убедить повести себя правильно.
– И вы готовы его убедить?
– Я готов попробовать, ваше высокопреосвященство, – сказал Лейерс.
– Тогда я благословляю вас на это, – сказал кардинал Шустер. – Вы будете меня информировать?
– Буду, ваше высокопреосвященство. Должен также предостеречь вас, кардинал: не делайте резких публичных заявлений. Есть немало влиятельных людей, которые ищут повод поместить вас в тюрьму, а то и совершить что-нибудь похуже.
– Они не осмелятся, – сказал Доллман.
– Не будьте наивным. Или вы не слышали про Аушвиц?
Лицо кардинала побледнело.
– Это кощунство перед Господом.
«Аушвиц? – подумал Пино. – Трудовой лагерь, куда отправлялись красные вагоны для скота?»
Он вспомнил детские пальчики в щели вагона. Что сталось с этим ребенком? Со всеми остальными? Наверняка умерли…
– До встречи, ваше высокопреосвященство, – сказал Лейерс и, щелкнув каблуками, развернулся.
– Генерал? – окликнул его кардинал.
– Ваше высокопреосвященство?
– Берегите вашего водителя, – сказал Шустер.