1
Двенадцать часов спустя Пино сидел на пассажирском сиденье форсированного «фиата» Аскари, почти не замечая пропастей за обочинами серпантина из Мадезимо в Камподольчино. Он не смотрел на бледно-зеленые весенние листочки, не чувствовал запаха цветения в воздухе. Его мысли все еще оставались в «Каса Альпина», откуда он уезжал с неохотой.
– Я хочу остаться и помогать, – сказал он отцу Ре предыдущим вечером.
– И мне нужна твоя помощь, – сказал священник, – но дело, кажется, серьезное, Пино. Ты должен подчиниться отцу и вернуться домой.
Пино показал на беженцев:
– А кто доведет их до Валь-ди-Леи?
– Миммо, – сказал отец Ре. – Ты хорошо его подготовил. И не только его.
Пино так расстроился, что спал урывками и пребывал в удрученном состоянии, когда за ним пришел Аскари, чтобы отвезти на вокзал в Кьявенне. Он провел в «Каса Альпина» семь месяцев, но ему казалось, что прошли годы.
– Ты приедешь проведать меня, когда сможешь? – спросил отец Ре.
– Конечно, отец, – сказал Пино. Они обнялись.
– Верь, что у Господа есть на тебя планы, – сказал священник. – И береги себя.
Брат Бормио дал ему еды в дорогу и тоже обнял на прощание.
Пино едва ли произнес с десяток слов, пока они с Аскари спускались в долину.
– Хорошо хоть ты успел научить меня кататься на лыжах, – сказал Аскари.
Пино позволил себе слегка улыбнуться и сказал:
– Ты быстро учишься. Жаль, что я не закончил обучение на водителя.
– Ты очень, очень хорошо ездишь, Пино, – сказал Аскари. – Ты чувствуешь машину, у тебя есть ощущение дороги – это редкий дар.
Пино с удовольствием выслушал похвалу. Аскари был выдающимся водителем. Альберто продолжал удивлять его теми трюками, какие можно исполнять за рулем, и, словно в подтверждение этого, он так мчал их по дороге в Кьявенну, что у Пино только дух захватывало.
– Страшно подумать, что бы ты делал в реальной гонке, – сказал Пино, когда они остановились у вокзала.
Аскари усмехнулся:
– Еще не вечер, как говорит мой дядя. Вернешься летом? Чтобы закончить обучение?