— А нобелевским лауреатом стал Бродский! — расхохотался Валерий Петров, один из замов.
— Тоже ваш, — хмыкнул Возняков.
— Да мы еще вчера с ним неделимых женщин делили, — скривился Петров.
Я понял, что лауреатство Бродскому в Ленинграде простили далеко не все.
— Идите лучше пообедайте, — посмотрел на Петрова Арро. — У нас в Доме хорошая кухня.
— Не хуже, чем у нас? — встрепенулся я.
— Нет, — хором сказали Арро и Петров.
Мы прошли в ресторан. Я с любопытством озирался по сторонам. Дворец Шереметева был совсем не похож на особняк Олсуфьева в Москве, и в то же время в них было что-то общее.
Один из посетителей ресторана шатался от стола к столу с явным намерением устроить скандал.
— Наш поэт, — сказал Петров. — Талантливый парень, но пьет.
— Не пьют одни бездари, — согласился Возняков.
— Позавчера в ЦДЛ подрались Уткин с Василевским, — сказал я.
— И у нас дерутся, — кивнул Петров. — Может, перестанем, если по разным организациям разойдемся?
— Это вряд ли, — почесал я затылок. — Хотя чаще всего дерутся друзья, а не враги.
Петров с Возняковым вынуждены были со мной согласиться.
Я продолжал смотреть по сторонам. На днях об особняке Олсуфьева мы говорили с парторгом московской писательской организации Иваном Ивановичем Козловым. Он был сопровождающим лицом дочки Олсуфьева, приезжавшей в Москву то ли из Берлина, то ли из Лондона.
— Ну и как, узнала особняк? — спросил я.
— Конечно, узнала, — сказал Козлов. — Говорит, вон там, на втором этаже, наша детская была. Им с сестрой иногда разрешали смотреть с антресолей на танцующих внизу гостей.
— Где была детская? — заинтересовался я.
— На антресолях в Дубовом зале. До сих пор считалось, что там проходили заседания масонской ложи. А на самом деле это детские комнаты. Их с сестрой перед сном выводили посмотреть на танцующих.
— В строгости воспитывали, — позавидовал я. — Значит, у нас в доме не было никаких масонов?
— Нет, только на балах гуляли, — сдвинул мохнатые брови Козлов. — Ну и догулялись. Но самое интересное не в этом. Бабуля про императора Александра III рассказала.
— Он тоже сюда захаживал?
— Да они с Олсуфьевым были ближайшие друзья! — Иван Иванович оглянулся по сторонам и понизил голос. — Гардеробную внизу знаешь?
— Конечно, — сказал я.
— Тогда это была каминная комната. Император приезжал, они с графом спускались вниз и запирались в каминной.
— Зачем?
— Пили вдвоем! Никого не впускали — ни гофмейстеров, ни шталмейстеров. Охрану, и ту на улицу выгоняли. Только за водкой в магазин денщиков гоняли.
— Наверное, денщика у государя не было, — подергал я себя за ухо. — Да и не водку пили, а шампанское. Но история занятная.