– Если я правильно понял вас, фру Оскарсон, вы уже не водите Буссе к этой женщине?
– Уже нет. У них нет своих детей, и они очень сожалели, что я его забрала. Мне обещали место в яслях, но его получила одна женщина, которая работает медсестрой. Они у нас имеют преимущество.
– И где теперь Буссе днем?
– Дома. Мне пришлось бросить работу.
– А когда вы перестали водить его к Энгстрёмам?
Она немного подумала и сказала:
– В первую неделю апреля. У меня тогда была неделя отпуска. А когда потом я должна была выйти на работу, место в яслях было занято, а фру Энгстрём тем временем взяла другого ребенка.
– Буссе нравилось туда ходить?
– В общем-то да, но думаю, ему больше нравился герр Энгстрём. То есть, папа тети, как говорил. Буссе. Думаете, что билет Буссе мог дать он?
– Не знаю, – ответил Мартин Бек. – Но я попытаюсь это выяснить.
– Я бы с удовольствием помогла вам, если бы могла, – сказала она. – Но сегодня вечером мы уезжаем. Я уже говорила вам это, не так ли?
– Да, говорили. Счастливого пути. И передайте от меня привет Буссе.
Мартин Бек положил трубку. Он несколько секунд сидел и размышлял, потом снова поднял трубку и позвонил в отдел полиции нравов.
В ожидании информации, которую он запросил, он и взял в руку одну из папок на столе и нашел запись ночного допроса Рольфа Эверта Лундгрена. Медленно и внимательно он прочел сделанное Лундгреном описание мужчины, которого тот видел в Ванадислундене. Фру Оскарсон описала папу тети, которого видел Буссе, еще хуже, однако ее описание не исключало, что это мог быть тот же человек.
В картотеке отдела полиции нравов никакой Эскил Энгстрём не фигурировал.
Мартин Бек встал и пошел в соседний кабинет. Гюнвальд Ларссон сидел за столом, задумчиво глазел в окно и ковырял в зубах ножом для разрезания бумаги.
– Где Леннарт? – спросил Мартин Бек.
Гюнвальд Ларссон нехотя оторвался от своих дантистских изысканий, вытер нож об рукав пиджака и сказал:
– Черт возьми, откуда мне знать?
– А Меландер?
Гюнвальд Ларссон положил нож в стаканчик для карандашей и пожал плечами.
– Наверное, в туалете. А что ты хотел?
– Ничего. Чем ты, собственно, занимаешься?
Гюнвальд Ларссон не ответил сразу. Только когда Мартин Бек был на полпути к двери, он сказал:
– Не понимаю, что у людей в голове?
– Что ты имеешь в виду?
– Я только что говорил с Ельмом. Вообще-то он искал тебя. Так вот, один парень из округа Мария нашел в кустах на Хорнстульстранд дамские трусики. Нам этот болван, естественно, ни слова не говорит, а отдает их в лабораторию и заявляет, что якобы эти трусики, возможно, были сняты с трупа в парке Тантолунден. Ребята в лаборатории, разинув рты, глядят на розовые трусы пятьдесят четвертого размера, которые, возможно, были бы велики даже Колльбергу, и ломают себе голову над тем, что это должно значить. И я им вовсе не удивляюсь. Ну, разве можно вообще держать в полиции таких идиотов?