Мальчишка заплакал.
Коля чуть-чуть подумал и сказал:
— Идем со мной. У тебя отец милиционер?
Парень кивнул.
— А вы кто? — Он с любопытством посмотрел на Колю.
— Я тоже милиционер. Как твой батька.
Вошли в подъезд управления. В вестибюле Колю ждала Маруська. В черной кожаной куртке, с кобурой на правом боку, она была неузнаваема.
— Торчу здесь с утра… — Она взяла Колю за руку, отвела к окну. — Тебя отправляют в Москву, и я считаю, что нам надо, наконец, поговорить.
— А чего говорить, — Коля вздохнул. — Может, я и не вернусь. Хорошая ты, всегда тебе это говорил, а нет у меня к тебе того-этого… Ну, вот хочешь — обижайся, хочешь — пойми… Нету, и все! — Коля снял шапку и вытер пот со лба. Ну, слава богу… Наконец-то произнес то, что давно уже собирался сказать. Видел с самого начала — влюбилась, мучается, но что поделаешь, если ему нечего сказать в ответ.
Маруська вздохнула:
— Ну что ж… Пока — не судьба…
— Как это — пока? — удивился Коля. — Я тебе вполне определенно говорю!
— И я тебе вполне определенно говорю! — разозлилась Маруська. — Смотри мне в глаза и слушай: я тебя люблю, Коля. Как увидела тогда у Бушмакина, так и полюбила сразу. На всю жизнь. Но я так считаю: не может быть, чтобы один человек любил, а другой нет! Несправедливо это! И я уверена, что ты одумаешься и встанешь на правильный путь!
— Да ты со мной, как с правонарушителем, — попытался пошутить Коля. — Ладно, Маруська… Не надо больше про это. Вот, парень, видишь? Как тебя зовут, парень?
— Витька, — мальчишка не отводил глаз от ярко-желтой Маруськиной кобуры.
— Мать у него умерла. А отец — он из наших, только что ушел на фронт. И больше никого нет. Никого?
Витька молча кивнул.
— Пусть он поживет у нас, пока я вернусь. Бушмакину я скажу.
— На задании Бушмакин. Я сама ему скажу.
— Ну и ладно, — согласился Коля. — А когда вернусь — решим, как быть.
— Все решим? — Маруська с вызовом посмотрела на него.
Коля глубоко вздохнул:
— Тебе говорят: стрижено, а ты — брито. Витька! Марусю слушайся!
— Мать похоронить надо, — строго сказал Витька.
— Поедем, — кивнула Маруська. — Я с дежурства, сейчас свободна.
…В кабинете Бушмакина Колю ждал Сергеев. За прошедший год он совсем не изменился, только седины прибавилось. Сергеев протянул Коле телеграмму:
— Из Москвы. Только что в Сокольниках некий Кошельков совершил нападение на товарища Ленина. И вообще, у них там резкая активизация уголовной преступности… Аппарат малочисленный, Трепанов просит помочь.
— Это кто?
— Это мой боевой товарищ, в подполье вместе работали, — сказал Сергеев. — С руководством вопрос согласован, поезжай в Москву.