— Стало быть, — откликнулся Трихтер, тоже начиная возбуждаться, — вы хотели посмеяться надо мной, когда встретили меня так почтительно и так услужливо снимали с меня мерку?
— Итак, — взвизгнул Мюльдорф, хватая с конторки письмо Самуила и в бешенстве суя его под нос Трихтеру, — это письмо всего-навсего розыгрыш?
— Итак, — взревел Трихтер, бросая злобный взгляд на письмо, — вы обещали мне полный костюм к субботе не из уважения, не ради той неоценимой чести, которую я вам оказываю, одеваясь у вас, а всего лишь потому, что вообразили, будто мои карманы набиты деньгами?
И он потряс в воздухе своей кованой тростью.
Однако и Мюльдорф в свою очередь сжал в кулаке портновский аршин.
— Речь уже не о том, что я буду шить вам костюмы! — завопил вконец выведенный из себя кредитор. — Теперь разговор о тех, которые я для вас уже сшил! Вы должны заплатить за них или возвратить их мне обратно!
И он стал наступать на Трихтера с поднятым аршином.
Но не успел Мюльдорф замахнуться на студента аршином, как трость Трихтера всей тяжестью обрушилась на него.
Мюльдорф издал вопль, резко отпрянул назад, высадив двойное стекло своей витрины, и вновь кинулся на Трихтера, чья трость так и свистела в воздухе.
На крики портного прибежали двое соседей — колбасник и сапожник.
Благородный Трихтер, не устрашившись численного превосходства противника, продолжал орудовать тростью и выбил сапожнику глаз. Но вдруг он ощутил боль в левой икре — этой раны он не мог ни отразить, ни предвидеть. То пес колбасника, поспешив на помощь своему хозяину, впился зубами в ногу его врага.
Трихтер инстинктивно нагнул голову, чтобы посмотреть, что с его икрой. Воспользовавшись этим, его противники бросились на студента втроем и вышвырнули за дверь.
Пинок был так силен, что доблестный Трихтер кубарем скатился в уличную канаву и забарахтался там вместе с псом: похвальное рвение не позволяло тому выпустить из пасти добычу.
Столь энергично выдворенный вон, Трихтер успел только размахнуться своей тростью так, словно то был топор, и окончательно расколотить витрину. Но, уже падая, он успел заметить в дальнем конце улицы двоих лисов.
— Собратья, ко мне! — закричал он что было сил.