как он чиркнет тебе ладонью по ватерлинии —
будет брешь
за секунду, как ты успеешь сказать «не трожь»
и такой проймёт тебя ужас, такая пронижет дрожь,
что руки не отнимешь и права не отберёшь,
только и решишь обречённо – как же ты, чёрт, хорош
как ты дышишь и говоришь
как самозабвенно врёшь
ну чего уж, режь
как ты выбираешь смиреннейшую из ниш,
неподъёмнейшую из нош,
как ты месяцами потом не пишешь и не звонишь,
только пальцами веки мнёшь,
как они говорят тебе по-отечески – ну, малыш,
перестань, понятно же, что не наш
каждое их слово вонзается рядом с ухом твоим как нож
эй, таких, как ты, у него четыреста с лишним душ
двадцать семь, больше двадцати ни за что не дашь
носит маечки с вечных лондонских распродаж
говорит у подъезда: «ты со мной не пойдёшь»
только вот ты так на него глядишь,
что уж если не здесь, то где ж
если не сейчас, о господи, то когда ж