Высвободившись, я потянулась к дверной ручке. Она ободряюще щелкнула, но дверь не поддавалась.
Нет.
Я поползла на коленях, перекатилась на поврежденную спину, уперлась ступнями о дверь и толкнула. Она немного подалась, но снег мешал ей открыться. Я стала лягать ногами окно. Кое-как удалось преодолеть сопротивление снежной массы, и в кабину хлынула небольшая лавина.
На животе я выползла наружу, плотно зажмурив глаза от света. Когда я вновь открыла их, над далекими горами разгоралась заря. Я встала на колени, обозревая новый мир вокруг: заснеженную долину, далекую реку, пушистый белый ковер под ногами.
Я покачнулась, стоя на коленях. Потом услышала треск и поняла, что не выдержало ветровое стекло.
Утопая в глубоком снегу, я доковыляла до переда машины и увидела пролом в стекле. Вернулась к пассажирской двери, залезла внутрь. Снова я вытащила из-под обломков крушения сначала Ливви, потом Эда и уложила рядом на землю.
Я стояла над ними, еле переводя дух, и дыхание вырывалось у меня изо рта облачками пара. Сердце готово было выскочить из груди, и опять все поплыло перед глазами. Казалось, небо нависает надо мной, давит на меня. Я рухнула на землю, плотно сомкнув веки.
И завыла, как дикий зверь. Перевернулась на живот, распростерла руки над Оливией и Эдом, прижала их к себе и зарыдала, уткнувшись в снег.
Так нас и нашли.
Я просыпаюсь в понедельник утром с намерением поговорить с Уэсли.
Запуталась в простынях, и приходится отдирать их от тела, как кожуру от яблока. Сквозь окна льется солнце, освещая постельное белье. Кожа у меня светится от внутреннего тепла. Чувствую себя непривычно красивой.
Телефон лежит на подушке рядом со мной. Пока у моего уха мурлычет звонок, я думаю, что Уэсли мог изменить номер, но потом слышу его рокочущий голос, который невозможно перекричать. «Оставьте сообщение», – командует он.
Я этого не делаю. Вместо этого звоню ему в офис.
– Это Анна Фокс, – сообщаю я женщине, ответившей на звонок.
Судя по голосу, она молода.
– Доктор Фокс, Фиби у телефона.
Я ошиблась.
– Извините. – Вообще-то, я работала с Фиби почти год, и она далеко не юна. – Я вас не узнала. Что-то с голосом.
– Правильно. Похоже, я простудилась, поэтому немного охрипла. – Она, как всегда, вежлива. Такие у нее манеры. – Как поживаете?
– Хорошо, спасибо. Уэсли на месте?
Конечно, Фиби держит себя очень официально, но, возможно, позовет его…
– Доктор Брилл, – говорит она, – все утро проводит совещания, но я могу попросить его позвонить вам позже.
Я благодарю ее:
– Да, хорошо, спасибо.
Диктую свой номер и завершаю разговор.