– Вы правда не видели?
– Нет. Я видела только, как твоя… как она на кого-то кричит, а потом увидела ее с… – Моя рука трепещет у груди. – С чем-то в… И это все. – Я умолкаю.
Он начинает рассказывать, и теперь его голос звучит более низко и ровно:
– Они пошли наверх поговорить. Папа, мама и она. Я был в своей комнате, но все слышал. Папа хотел вызвать полицию. Она… моя… все твердила, что я ее сын и надо дать нам возможность встречаться: мол, родители не должны этому мешать. А мама кричала на нее, говорила, что добьется того, чтобы она меня больше не увидела. А потом все стихло. Минуту спустя я пошел вниз, и она была…
Итан морщится, начинает бессвязно лопотать. Кипящие в его груди рыдания прорываются наружу. Он смотрит влево, непрерывно ерзает.
– Она лежала на полу. Ее зарезали. – Теперь Итан указывает на свою грудь. – Ножом для распечатывания писем.
Я по инерции киваю, потом замираю:
– Погоди – кто ее зарезал?
Он заходится кашлем и наконец выдавливает:
– Моя мать.
Я в изумлении смотрю на него.
– Сказала, не хочет, чтобы кто-то… – Он икает. – Забрал меня.
Он наклоняется вперед, выставив козырьком ладони над бровями. Плачет, плечи его сотрясаются.
«Моя мать». Я все поняла неправильно. Все перепутала.
– Она говорила, что очень долго ждала, когда у нее появится ребенок, и…
Я закрываю глаза.
– …и не позволит, чтобы та женщина снова причинила мне боль.
Слышу, как он тихо рыдает.
Проходит минута, потом другая. Я размышляю о Джейн, настоящей Джейн, размышляю о том материнском инстинкте, том порыве, который овладел мной в ущелье. Она так долго ждала, когда у нее появится ребенок. Она не хотела, чтобы кто-то его забрал.
Открыв глаза, я вижу, что его слезы иссякли. Итан хватает ртом воздух, словно только что пробежал стометровку.
– Она сделала это ради меня, – бормочет он. – Чтобы защитить меня.
Проходит еще одна минута.
Он откашливается.
– Они отвезли ее… отвезли ее в наш дом в северной части штата и там похоронили.
Он кладет руки себе на колени.
– Так вот, значит, где она! – восклицаю я.
Глубокий вздох.
– Да.
– А что произошло, когда на следующий день приехала полиция с расследованием?
– Это было так страшно, – говорит он. – Я был в кухне, но слышал, как они разговаривали в гостиной. Полицейские сказали, что кто-то сообщил о нарушении порядка накануне вечером. Мои родители все отрицали. А потом, когда выяснилось, что это были вы, они быстро поняли, на чьей стороне перевес. Ну что значили ваши слова, если мы трое утверждали, что ничего не было? Ведь никто больше ее не видел.
– Но ее видел Дэвид. Он провел с ней… – Я перебираю в уме даты. – Четыре ночи.