– Об этом стало известно позже, когда мы прозондировали ее телефон, чтобы узнать, с кем она разговаривала. Отец сказал, что вряд ли кто-нибудь прислушается к словам парня, живущего в цокольном этаже. Так что они были против вас. А еще отец сказал, что вы…
Он умолкает.
– Я – что?
Он сглатывает.
– Что вы неадекватны и много пьете.
Я не отвечаю. Слышу, как в окна барабанит дождь.
– Тогда мы еще не знали про ваших родных.
Закрываю глаза и начинаю считать. Раз. Два.
На счет «три» Итан нарушает паузу. Его тон сдержан:
– Чувствую, что уже давно держу это втайне от всех. Я так больше не могу.
Открываю глаза. В сумраке гостиной, в неярком свете лампы он кажется ангелом.
– Придется заявить в полицию.
Итан наклоняется вперед, обняв свои колени. Потом выпрямляется, секунду смотрит на меня и отводит глаза.
– Итан.
– Я знаю, – едва слышно говорит он.
Сзади раздается мяуканье. Поворачиваюсь. На спинке дивана устроился Панч. Наклонив голову набок, он снова мяукает.
– Вот он. – Итан протягивает руку, но кот шарахается и убегает прочь. – Похоже, я ему больше не нравлюсь, – тихо произносит Итан.
– Послушай. – Я откашливаюсь. – Это очень, очень серьезно. Хочу позвонить детективу Литлу и попросить его приехать сюда, чтобы ты рассказал ему то, что рассказал мне.
– Можно сказать им? Сначала.
Я хмурюсь.
– Кому сказать? Твоей…
– Моей маме. И папе.
– Нет, – качая головой, говорю я. – Мы…
– О-о, пожалуйста. Пожалуйста.
Его голос срывается.
– Итан, мы…
– Ну пожалуйста! Пожалуйста! – Он почти перешел на визг.
Я с изумлением смотрю на него – из глаз льются слезы, лицо пошло пятнами. Едва не обезумел от страха. Неужели я позволю ему слезами добиться своего?
Но он продолжает говорить, захлебываясь рыданиями:
– Она сделала это ради меня. – Глаза его наполнены слезами. – Ради меня. Не могу… не могу так с ней поступить. После всего, что она сделала для меня.
Я едва дышу.
– Я…
– Разве не лучше будет для них, если они заявят в полицию? – спрашивает он.
Обдумываю это. Лучше для них, лучше для него. И все же…
– Они бесятся с того самого момента, как это произошло. Реально сходят с ума. – У него блестит верхняя губа – пот и сопли. Он вытирает рот. – Папа сказал маме, что им надо пойти в полицию. Они меня послушаются.
– Я не…
– Послушаются. – Твердо кивает головой, дыхание становится глубоким. – Если я скажу, что разговаривал с вами и, в случае их отказа, вы сами заявите в полицию.
– Ты уверен…
Что можно доверять твоей матери? Что Алистер не нападет на тебя? Что никто из них не придет ко мне?
– Вы можете подождать, пока я не поговорю с ними? Если… если я позволю полиции забрать их сейчас, я не… – Он переводит взгляд на свои руки. – Короче, не могу этого допустить. Я потом себе не прощу. – Его голос вновь становится тонким. – Нужно дать им шанс помочь самим себе. – Он говорит с трудом. – Она моя мать.