Скользнула в открывшийся проём и очутилась в небольшом зале, похожем на рабочий кабинет. Открытие порадовало: я находилась на верном пути. Быстро осмотрелась. Обстановка кабинета, чёткость линий и лаконичность мебели и предметов словно рассказывали о хозяине: им мог быть основательный и серьёзный мужчина. Наверно, надёжный.
Взгляд упал на хрустальный кувшин, наполненный водой. Я подскочила к нему, открыла крышку и осторожно сунула туда нос. Потом капнула на руку и попробовала на язык.
Совсем рядом раздался смешок.
— Вода. Всего лишь вода.
Я быстро развернулась, кувшин выскользнул из рук и был вовремя подхвачен мужчиной. Тем самым, с площади. Колдуном.
— Ты как здесь оказалась? — мягко улыбнулся он.
Его глаза, пронзительно-серые, с жадным интересом смотрели на меня, но испытующий взгляд показался тяжёлым. Ридерик Альросский стоял на невозможно близком расстоянии, почти обжигая теплом. Нас отделяла друг от друга лишь маленькая неощутимая преграда. Какой-то хрустальный кувшин.
— Пить хочу, — произнесла я, с горем пополам вспомнив, зачем проделала такой длинный путь.
— Пей. — Кувшин плавно перекочевал в мои руки. — Удержишь? Или напоить?
— Не смешно, — скривилась я в подобии ответной улыбки. — Устроили здесь смотрины коров.
— Что устроили?
— Смотрины коров. Хотя нет, — я мотнула головой, — скот — и то в лучших условиях держат. Понимаю, можно многое узнать о человеке, наблюдая за его поведением. Но не так же! Девчонки устали. Пить хотят. В туалет.
— Ну… не такая ты и уставшая. Силы возмущаться остались, — понимающе усмехнулся Альросский.
Его глаза смеялись надо мной, искрились лёгкой, беззлобной иронией.
Я открыла рот, чтобы сказать, что думаю про такую усталость, и… закрыла. Вздохнула, чувствуя внезапно нахлынувшее неудобство от корсета, собственных слов и всей ситуации. Пролезла в чужой кабинет, чуть не разбила кувшин, хамлю ласково… Пусть в состоянии аффекта от неожиданного столкновения, но отсюда надо выбраться, и желательно — с дельным советом, а я хозяина всего-здесь-вокруг жизни учу. Какая разница, как он отбирает себе невест? Я тут при чём? Пришла, спросила и ушла.
— И много вас осталось? — приподнял бровь колдун.
Я залпом глотнула прохладную вкусную воду, не обращая внимания на вопрос Альросского. Он ждал ответа. Я пила. В конце концов, сам виноват, что в его кабинет проник сгорающий от жажды диверсант!
— Не очень, — ответила, когда почувствовала себя почти счастливой. — Когда ушла из комнаты, нас было семь.
— Не много.
— После всех ваших проверок, — кивнула я, — удивительно, что остался хоть кто-то.