Вот он сидит напротив меня, в кабинете главного попечителя Академии, и строго смотрит на адептку Берг, пока директриса Стефания отчитывает за очередное хулиганство, обращая его внимание, что такое поведение недостойно юной леди, лорд кивает головой, но в его темных, прикрытых ресницами глазах, пляшут смешливые звездочки.
Следующая картина, склеп Тримееров на кладбище в Фоксвиллидж и его голос выводящий меня из прошлого. Удивленные глаза, проникающие внутрь сердца и голос, чуть приоткрывающий тайну моего рождения.
Бал в праздник всех святых, одинокая мужская фигура в черном плаще и маске стоит в углу зала, он не танцует ни с кем, а просто внимательно наблюдает за всем происходящим и только сейчас я увидела, как его взгляд то и дело задерживается на мне.
Библиотека замка Тримееров, леди Амилен перечисляет брачные партии, которые по её мнению просто великолепны для меня, и бледное лицо Ольгерда, в гневных глазах которого я читаю безмолвный крик: "Мама, остановись, ты обещала не касаться Виданы".
Мы с Аннет спускаемся по лестнице, и на меня смотрят потрясённые, счастливые глаза самого любимого человека на свете.
Его голос, уводящий меня от ворот Вечности, и слова, как странно, где я их могла слышать?
- Моя любимая жена, дай мне слово, если наступит такой день и тебе скажут, его не стало, жди. Дождись меня, и я обязательно вернусь, только дождись, - и глаза, проникающие в душу.
- Ольгерд я дождусь, обязательно дождусь, даже если мне придется ждать всю оставшуюся жизнь, - шепчет адептка Тримеер, открывая глаза.
А за окном заря, робко заглядывает сквозь белую занавеску, наступает новый день. В лечебнице тишина, не слышно ни звука, все ещё спят.
- Первый день без него, первый день боли прошедшей сквозь сердце и разделившей мою жизнь на две части. Боли, которая станет моей вечной спутницей, со временем я к ней привыкну, она не так сильно будет напоминать о себе, но и не покинет уже никогда. - Думала юная вдова, глядя на дремлющего адепта Гурбона за столом, - я никогда не смирюсь с его гибелью, но мне есть чем жить, несколько месяцев назад я думала, если свет в его глазах померкнет, то неважно, что будет со мной. Я была неправа, уже важно, наш Арман должен увидеть белый свет. А боль,... давай договоримся, я не отказываюсь от тебя, терзай меня, сколь будет угодно, но позволь выносить и родить здорового малыша, не переходи тот предел, за которым мне станет все безразлично и оно убьет меня.
- Доброе утро, - в палату вошел Гонорий, - позвольте адептка, я проведу диагностику организма. Закройте глаза и полежите спокойно, не нужно следить за моими руками.