— У вас никого нет и вам некуда идти?
Я кивнул.
— У вас есть деньги?
Я достал из кармана все свои деньги и положил их на стол. Бианка кивнула, и я убрал деньги.
Она пила кофе и разглядывала меня. Наконец она сказала:
— Как это все ужасно. У вас есть возможность зарабатывать себе на жизнь? Я имею в виду, можете ли вы вспомнить, кем вы работали?
Я написал: Нет.
— А сможете ли вы когда-нибудь что-нибудь вспомнить?
Может быть.
Внезапная улыбка оживила ее лицо.
— У меня есть идея, — сказал она. — Может быть, она покажется вам сумасшедшей. Но, по-моему, совершенно ужасно отправляться в город, ничего не помня и не имея никакой поддержки, надеясь на авось.
Я пожал плечами, но это не уменьшило ее энтузиазма.
— Каждый сказал бы, что я сошла с ума, — продолжала она. — Я ведь вас не знаю и не знаю о вас ничего. Но люди ведь должны помогать друг другу. А мне как раз сейчас очень нужна помощь. Посмотрите на мои руки. Посмотрите внимательно. — И она протянула мне свои красные, изуродованные шрамами руки. — Мне никогда не хватало денег для того, чтобы взять себе помощника. — Она замолчала на минуту, а потом продолжала. Теперь ее голос звучал немного смущенно.
— Может быть, вы смогли бы работать у меня?
Я написал в блокноте: В чем будут состоять мои обязанности?
Она засмеялась.
— Я делаю ювелирные украшения. У меня есть своя мастерская. Она находится здесь, в подвале. Все, что я изготавливаю, я продаю через два-три магазина на Пятой авеню. К сожалению, я не могу делать некоторые очень красивые вещи, потому что это занимает очень много времени, а помощника у меня нет. — Она опять рассмеялась. — И в результате мне никогда не удается заработать много денег.
Я написал ей, что я ничего не понимаю в изготовлении ювелирных изделий из золота и серебра.
— Не волнуйтесь, — успокоила она меня. — Вам надо будет заботиться о плавильной печи, плавить металл и ковать его. В этой области мне нужна помощь. — Она посмотрела на свои изуродованные шрамами руки и добавила: — Они выглядят так из-за моей работы.
Я кивнул, но мне было совершенно непонятно, как могла женщина выбрать себе профессию серебряных дел мастера.
Свет прожекторов освещал брезентовую ширму, за которой Горман закончил наконец осмотр. Он кивнул, и два санитара подошли медленно к машине скорой помощи, чтобы взять двухметровый брезентовый ящик, предназначенный для транспортировки трупа. Йенсен и Бурровс подошли к врачу.
— Каково ваше мнение? — спросил Бурровс.
— При таком поверхностном осмотре трудно сказать что-нибудь конкретное. Я буду больше знать после вскрытия трупа.