В воспоминании волосы Джессы падали ей на плечи. Когда я оставила ее вчера, они
достигали только подбородка. Это значит, что у меня есть время. Немного, потому что ее лицо
выглядит так же. Но, по крайней мере, несколько месяцев. Может год.
Она была в больничной кровати. Может, это значит, что она заболеет. Может, будущая я
убила ее, чтобы прекратить непереносимую боль.
Нет. Я воспроизвела картинку с ее лицом, приблизив изображение, как если бы мой
воображаемый глаз был объективом камеры. Ее щеки немного бледны, но ее глаза выражают
внимание. Ее тело, даже лежащее, излучает тот тип энергии, который может говорить только о
здоровье.
Я поворачивала изображение, рассматривая его с разных углов, но не смогла найти каких-
либо признаков болезни. Итак, не больна. Тогда почему она лежит в постели, и к ее голове
прилеплены провода? Где она?
Мой мозг снова прошелся по всему воспоминанию, выбирая кадры, например,
золотистую табличку с четырьмя спиральными узорами по углам. Каждое агентство имеет свой
символ. У АВоБ, например, это песочные часы. Кому принадлежит этот спиральный узор?
В поисках подсказок я досмотрела воспоминание до конца. Зеленый линолеумный пол.
Плюшевый мишка с красным бантом. Белые шторы и белые простыни…
Подождите-ка. Мое дыхание сбилось, и изображения в моей голове погасли. Как я это
делаю? Это не… нормально. Воспоминание проигрывалось у меня в голове, как если бы это был
фильм. Я разбирала его, манипулировала каждым кусочком, как если бы мой мозг был
компьютером. Я не должна быть способна на такое.
Я ощущала свой пульс каждой клеточкой своего тела. Что происходит? Раньше такого
никогда не случалось. Это из-за того, что что-то не так с воспоминанием о будущем? Или что-то
не так… со мной?
Мое сердце тяжело билось, и я вдруг не смогла сделать вздох. Нет. Остановись. Я в
порядке. Со мной все в порядке. Во мне никогда не было и унции паранормальных способностей.
И сейчас им взяться неоткуда.
Мое тело перенасыщено эмоциями, и все. Не могу больше об этом думать.
Вместо этого я оглядела свою камеру. Это было ошибкой. Тут не на что смотреть. Просто
комната десять на десять (Прим.: десять на десять футов, три на три метра) с черной решеткой
вдоль одной стены и бетонными блоками в остальных местах. Никаких окон. Никакого солнца.
Увижу ли я солнце когда-нибудь снова? В этот момент я была так рада, что отвела Джессу
в парк двадцать седьмого октября. Рада, что почувствовала теплые солнечные лучи на лице и теле.