накрутила девчонок, я подумала, что ты можешь оказаться способной позабавить меня.
Это второй человек, кто принял мои действия за то, чем они не являются. Я не
выкрикивала эти вещи из-за того, что являюсь агрессивной или интересной. Я просто была…
нетерпеливой.
— Почему ты зовешь меня Птенчиком? — спросила я.
— Потому что ты словно птенец, собирающийся свалиться с ветки и устремиться к своей
смерти. Я так всех новеньких девушек называю.
— Кто ты?
Глаз моргнул.
— Можешь звать меня Салли (прим. пер.: Sully — пачкать, марать, опоганить).
— Сэлли (прим. пер.: Sally — существующее женское имя, уменьшительное для имени
Сара)?
— Нет. Салли. Либо потому что я угрюмая (прим. пер.: Sullen — отшельник, бука,
угрюмый, сердитый, надутый), либо потому что я все вокруг пачкаю. Выбери что-нибудь сама.
Голос у нее молодой, так что она и сама, должно быть, не так давно была новичком. Но
тон у нее тяжелый, взвешенный, с той многогранностью, которую дает только пережитый опыт.
— Итак, Салли, когда они позволят мне увидеть мою мать? — Я не хотела видеться с
Джессой. Слишком опасно. Но, возможно, я смогу предупредить мамочку. Дать ей знать, что я
видела Джессу подопытной в лаборатории в будущем, чтобы она могла предпринять
дополнительные меры предосторожности и не дать этому воплотиться.
Глаз закатился вверх.
— Тебе не дадут увидеться с семьей, Птенчик. Это не заключение, ты знаешь. В Лимбо
нет права на свидания.
Да? Моя кожа покрылась ссадинами из-за грубого материала комбинезона, и я живу в
клетке с ведрами для мочи и экскрементов, в которых многие дни идет процесс разложения.
Конечно, это заключение.
— О чем ты говоришь? Что такое Лимбо? — Когда я задала вопрос, я поняла, что уже
слышала этот термин от Председателя Дрезден.
Глаз Салли закрылся, и я увидела линии, испещрившие ее веко, слишком тонкие, чтобы
быть венками. У нее, должно быть, там вытатуировано изображение. Я пододвинулась чуть
ближе, но моя голова заслонила и так тусклый источник света, так что я отодвинулась обратно.
Глаз распахнулся.
— Ты в Лимбо, потому что еще не сделала ничего плохого, поэтому они не могут
признать тебя виновной в чем-нибудь. Но они также не могут отпустить тебя, потому что ты
совершишь преступление. Так что они держат тебя здесь, пока что-нибудь не изменится.
— Но что может каким-либо образом измениться? — спросила я. — Я не могу совершить
преступление, если они заперли меня. Правильно?