Рявкнув мотором, танк покатил по дороге. Через открытую верхнюю створку люка механика-водителя Степан глядел на проплывающий по сторонам осенний лес, и думал о том, что лес и семьдесят лет спустя, ничем не отличается от леса осени сорок первого года. Наверное, и еще через сто лет, все так же осенью будут качаться под дождем полуоблетевшие березы и желтая листва будет усыпать землю…
…Черт! Что это? Стоп! Рванув оба рычага назад, Паничкин попытался быстро остановить танк. Из кювета, на дорогу покачиваясь, выбиралась несуразная фигура в драных лохмотьях. Что-то знакомое показалось Степану в этой фигуре. Но, думать об этом было некогда, так как инерция движения накатывала машину на странное существо и только чудо позволило Паничкину проскочить между ним и глубоким кюветом. Пробороздив, узкими шинами катков, рыхлый грунт обочины танк, наконец, остановился. Не глуша двигателя, Степан выскочил через передний люк.
Обежав танк, лейтенант увидел, что фигура, как стрелка компаса за магнитом, повернулась следом за танком, и теперь ковыляла навстречу Степану. Клочья грязной черной ткани свисали во все стороны с фигуры, теперь это уже было ясно, человека. Черты лица его невозможно было разобрать под маской из запекшейся крови и грязи. В правой руке, был зажат какой-то небольшой предмет, который он пытался поднести близко к глазам. Степан бросился к человеку.
— Старшина! Старшина Скрипчук! — Степан пытался схватить старшину за рукав, но тот обогнул его, не глядя, и снова двинулся в сторону танка. Развернувшись, Степан кинулся следом и догнал Скрипчука уже возле танка. Схватил его сзади за плечи, перехватил правую руку с предметом, на который пытался смотреть старшина. — Иван Семенович, вы меня слышите?! Семеныч, ответь! — проорал Паничкин почти в ухо старшины. Кричать приходилось громко, так как они остановились прямо возле кормы танка, и гул работающего двигателя надежно заглушал любые другие звуки. Пробитый глушитель добавлял свои ноты в железную какофонию мотора, вдобавок обдавая людей едкими струями горячего выхлопа из дырявого корпуса. — Семеныч! — не дождавшись ответа, Степан выкрутил из руки старшины, то, что тот так крепко сжимал в кулаке. Старшина сделал еще пару шагов, волоча за собой лейтенанта, и промычав что-то неразборчивое, неожиданно весь обмяк и начал валиться назад. Паничкин судорожно обхватил, ставшее вдруг таким тяжелым и неуклюжим тело, и попытался затормозить падение, чтобы осторожно опустить старшину на землю, но это ему не удалось. Вес тела Скрипчука потянул лейтенанта вниз и Степан свалился возле катков танка, прямо лицом к лицу со старшиной…