— Разрешите выполнять, товарищ майор?
— Выполняйте!
К своему новому танку лейтенант Степан Паничкин подходил с легкой опаской. Старшину Скрипчука, за острый язык, побаивались все молодые лейтенанты бригады. Старшина занимал в бригаде должность инструктора по вождению танка, и, несмотря на разницу в званиях, молодым командирам иногда доводилось выслушать оценку своих способностей по вождению вверенной им техники, а также, развернутую характеристику физических и умственных недостатков. И Степан ещё не забыл, какой разнос учинил ему старшина, не выходя, впрочем, за рамки воинской субординации, когда Степан посадил танк на учебной трассе в жидкой грязи. Нотации старшины, тогда, пришлось выслушивать без малого час, пока не подошел тягач. Ибо покинуть застрявшую машину было невозможно — она погрузилась в грязь по самые надкрылки. Эта история приобрела в бригаде название "дрейфа на льдине", а лейтенант получил почетное прозвище "Папанин".
На счастье Степана, возле машины был только её прежний хозяин, лейтенант Мишка Скворцов, для своих — просто, Скворец. С откровенно довольным видом он увязывал свой объемистый вещмешок.
— Здорово, Степан. Принимай машину. Техника — зверь!
— Привет, Михаил. Тебе хорошо — боевую машину дают. А мне это старье спихнули.
— Ничего, навоюешься ещё. Зато водитель у тебя будет — первый класс. С "пилой" на петлицах!
— Хоть ты, Скворец, не подкалывай. И без тебя тошно.
— Ничего, сработаетесь. Так, Степан, давай к делу. Сейчас в баках половинная заправка бензина. Майор приказал, чтобы я машину тебе уже заправленной передал, так что, всё что дали — мы уже в баки залили. Снарядов в наличии шесть штук, два бронебойных и четыре осколочных. Пулемета в наличии нет. Водитель сейчас подойдет. Кстати, а тебя, куда на ней посылают?
— "Бочку" сопровождать, на склады. С топливом плохо.
Мишка посерьезнел.
— Да, горючки в бригаде мало осталось. Сейчас видел, последнюю бочку солярки по машинам разделили. Ладно, пойду я. Вон, твой механик-водитель уже идет.
Скворцов подхватил вещмешок и пошлёпал под дождем в сторону бывшей Степановой машины.
Паничкин вздохнул и повернулся в сторону подходящего Скрипчука.
Приятно сидеть в теплом доме, возле протопленной печи, с интересной книгой и наблюдать за каплями дождя, стекающими по оконным стеклам. Дождь барабанит по крыше и от этого стука становится ещё уютнее, ведь сырость и холод отделены от тебя надежной преградой. Совсем другие ощущения, когда единственной защитой от льющейся сверху влаги является шинель и промасленный танкошлем. Конечно, можно бы, спуститься в башню и закрыть башенный люк. Но, тогда, поле зрения сократится до узких полосок смотровых щелей, а чистый, хотя и холодный, воздух сменится угаром перегоревшего топлива и жженых дисков фрикциона. И нужно терпеть холод, крепче держаться замерзшими руками за крышку люка и до рези в глазах вглядываться в заросшие колеи грунтовой дороги.