— Тебе легко рассуждать, — сердито заметил Селеван.
У Яго не было детей, он никогда не был женат. Всю молодость и зрелые годы болтался на волнах.
Яго улыбнулся. Его зубы к старости много поработали, но ухода не ведали.
— Верно, — признал он.
— Как такому тупице, как я, понять девчонку? — вздохнул Селеван.
— Просто предостеречь её от раннего залёта.
Яго опрокинул остатки пива и отодвинулся от стола. Он был высоким и не сразу вытащил длинные ноги из-за ножек стула. Пока Яго шёл к бару за другой бутылкой пива, Селеван обдумывал слова друга.
Совет был неплохой, правда, не имел отношения к Тэмми. Залеты не по её части. Тэмми не интересует то, что висит у мужика между ног. Да если бы она вдруг забеременела, он в отличие от большинства родителей и родственников только бы порадовался.
— В моём доме лесбиянок никогда не бывало, — сообщил Селеван вернувшемуся Яго.
— Почему ты внучку прямо не спросишь?
— Как об этом спрашивать?
— Что, куст нравится, а шипы — нет? Послушай, приятель, дети нынче не такие, какими были мы в их возрасте. Они ранние пташки. Неизвестно, что у них на уме. Тебе нужно направлять внучку, а не указывать.
— Это я и пытаюсь делать, — отозвался Селеван.
— Главное — как пытаться.
Селевану нечего было возразить. С детьми он не справился, а теперь у него та же история с Тэмми. Он вынужден был признать, что Яго Рит умеет находить общий язык с молодёжью. Селеван видел, что в домик Яго в «Снах у моря» приходят брат и сестра Ангараки, а когда покойный мальчик Санто Керн зашёл к Селевану за разрешением на выход в море с его территории, оказалось, что с Яго парень проводит больше времени, чем в воде. Они вместе готовили доску Санто, устанавливали плавники, проверяли, не допустили ли брака, а потом сидели на шезлонгах и болтали. О чём? — недоумевал Селеван. Как могут общаться друг с другом люди разных поколений?
Яго ответил, как если бы Селеван задал ему эти вопросы.
— Да я больше слушаю их, хотя меня так и распирает от желания выдать тираду. Или прочитать лекцию. Не представляешь, как мне хочется их поучить. Но я терплю, и только когда они поинтересуются: «А вы как думаете?» — тогда и подаю голос. Вот так просто.
Яго подмигнул и помолчал.
— Хотя не всё просто, — вздохнул он. — Четверть часа с ними — и возвращать молодость уже совсем не хочется. Что за возраст? Травмы и слёзы.
— Слёзы — это девочка, — догадался Селеван.
— Да. Девочка. Она ранена, ей больно. Не спрашивала у меня совета о прошлом, не рассуждала о будущем.
Яго набрал в рот пива и погонял во рту. «Должно быть, — подумал Селеван, — это единственная уступка гигиене полости рта».