Лифт предупредительно зазвенел и остановился, чтобы забрать нового пассажира, а в моей голове путалось множество мыслей, посылаемых туда моим телом, психикой, подсознанием. Подсознание? Если я правильно помнила из учебника по психологии определение подсознания, то это была часть психики, связанная с инстинктивными импульсами для удовлетворения примитивных потребностей. Да, мои примитивные потребности уже кричали о необходимости их удовлетворения! А мое разбитое сердце говорило, что был единственный путь его разбить — недоверие и сомнение. Оно подсказывало мне написанное в Старом Завете, что справедливость достигается местью: око за око. А кроме того, это волнующий, заманчивый вариант. Печаль была такой скучной, утомительной вещью.
Я открыла для себя, что мысль об измене находилась в глубине моего сознания уже несколько месяцев.
Я пришла домой и позвонила в клинику доктора Рота, чтобы записаться на прием. Я решила соблазнить доктора Рота и сделать все, что было для этого нужно. Я даже не задумалась над вопросом, что за человек был Гэвин Рот, и что нужно для того, чтобы он захотел пофлиртовать с пациенткой.
Я приезжала из Малибу все лето, один раз в неделю, чтобы посетить кабинет доктора Рота. Иногда я была очень разочарована. Я почти перестала верить, что великая сцена обольщения когда-нибудь произойдет. Доктор Рот казался неподверженным соблазнам. Ноя упорствовала. Постоянно обновляя эту игру, я сделала все, что, как мне казалось, должна была сделать Скарлетт О’Хара. Я была мила, очаровательна, проницательна, смела, дерзка, страстна и холодна, и надеялась, что неотразима. Иногда мне казалось, что он сломлен, увлечен мною. Но по-прежнему мои визиты имели только профессиональный характер. Он ждал меня, чтобы побеседовать, а мне казалось скучным разговаривать с психиатром. Но, конечно, у меня не было намерений говорить о чем-то действительно относящемся к делу. Я вообще редко разговаривала с кем бы то ни было в те дни.
Дерзость, легкомыслие, саркастические остроты и провокационные шутки стали второй моей натурой, образом жизни. Я привыкла скрывать свои истинные чувства.
Уже стоял сентябрь, и мой последний визит был так же безуспешен, как первый, хотя я наверняка знала, что он находит меня привлекательной. Женщины всегда чувствуют это. Между нами существовало нервное напряжение, хотя я ничего не делала откровенно, как Джейн, заставлявшая доктора Рота краснеть. Я делала многое, что не было так явно. Я особым образом улыбалась, строила глазки, облизывала нетерпеливо губы языком, прикусывала палец, намеренно клала ногу на ногу и меняла их местами, — все, что знала из языка жестов и намеков. И, как я думала, психиатры были как раз теми людьми, кто хорошо понимают этот язык.