Да, блестящий опыт, и я подумала, что никогда не забуду этого.
Я нажала на газ. Нет, я не жалела о том, что случилось. Я была искренне рада. Но нельзя было сказать, что в душе у меня совсем не было печали. Еще больше расширилась пропасть между мальчишкой и девчонкой, которые отдались друг другу в жуткой страсти девятнадцать лет назад.
Прежде чем войти в дом, я обошла вокруг него, чтобы проверить, в каком состоянии находится бассейн. Был понедельник, как раз по понедельникам Мануэль приводил бассейн в порядок, и я убедилась, что он приходил и наполнил бассейн до краев. Все было в порядке: поверхность воды спокойная и очищенная от водяных жуков и плавающих листьев. Совсем не как моя жизнь, покрытая кучей опавшей листвы.
Лу была в кухне. Она стояла у плиты ресторанского размера и что-то мешала в кастрюле.
— Что готовится? — спросила я — и получила в ответ тяжелый взгляд. — Прекрасно, Лу, действительно, прекрасно.
Я поняла, как я устала, что, как и Лу, раздражена. Дневное событие, оказалось, давило мне на сознание, несмотря на то, что я пыталась убедить себя, что оно не произвело никакого воздействия.
— Передали по телефону, — пробормотала Лу, жестом показывая в сторону записки, лежавшей на полированном гранитном столике, рядом с телефоном.
Я бегло просмотрела записку, только верхние строчки и спросила:
— Где Мики и Мэтти?
— В детской. К ним пришел приятель Тути.
— Прекрасно. Я поднимусь в спальню, прилягу. Подойди к телефону, пожалуйста, если будут звонить.
— Опять какая-то ерунда, — она подозрительно посмотрела на меня. — Что с вами?
— Со мной все в порядке, — ответила я раздраженно. — Слегка устала, и все.
— Опять эти таблетки, — услышала я ее голос уже за дверью.
Я вошла в свою драпированную белым спальню, где стояли две королевского размера кровати, и где два года назад было достаточно одной, хотя еще большей по размерам, скинула туфли, забралась под одеяло, натянув его почти на голову. Я не обвиняла Лу за ее раздражительность. В конце концов, каждый имел на это право.
Я скинула одеяло, уставилась в белый потолок и сказала себе:
— Ну, как, Кэтти? Ты только что вернулась от красивого, великолепного мужчины, к тому же это случилось с тобой впервые в жизни за такое долгое-долгое время.
Я задумалась, догадался ли Гэвин Рот, что несмотря на мою настойчивость, в последнюю секунду я почти потеряла самообладание и почти запуталась в своих эмоциях. Меня захлестнули одновременно страстные эротические желания и жажда мести. Сюда добавилось чувство стыда и неудобства за свою дерзость. Все смешалось вместе, но мысль: «Я устрою это тебе, Джейсон Старк!» — взяла верх. В конце концов, все это сменилось сильным чувством досады и горечи. Я подумала о юной девочке, которая однажды твердо поверила, что любить можно всю жизнь только одного мужчину.