— Вот мое решение. Часть моего решения, — сделал заключение Гэвин. — Мы не должны встречаться здесь, в этом кабинете. Мы будем видеться в каком-нибудь другом месте, я сниму что-нибудь, — он подыскивал слова, но не мог найти нужных. — Перенесем это из моего кабинета ко мне домой. Мне будет много удобней так. Сейчас получается так, что я злоупотребляю своим должностным положением, да еще твой муж платит мне за это деньги. Знаешь, чего мне все это стоит?
Я улыбнулась:
— Я думаю, не стоит думать об этом.
Он был очень мил и абсолютно отличался от обычных мужчин в Лос-Анджелесе. Как ему удалось остаться таким невинным?
— Поверь мне, Гэв, это единственный путь — встречаться здесь — единственная возможность, самая безопасная.
«Была ли безопасность именно тем, чего я опасалась?»
— Все знают, что я здесь, и могут понять, что мы закрываемся, чтобы соблюсти врачебную тайну и осторожность от вмешательства посторонних глаз во время приема. Так что получай свои деньги. — Я снова улыбнулась и энергично помахала рукой. — Ты действительно заработал эти деньги.
Да, я была удовлетворена тем, как все было организовано. Но я понимала, что Гэвин был не самым удачным местом посадки для меня. Другими словами, на деньги Джейсона он оказался самым лучшим видом терапии, который мог принести мне успокоение в настоящее время.
Но он не хотел так оставлять дело.
— Если ты не хочешь прийти ко мне домой, то приходи сюда, но после работы. Я поняла, что он имеет в виду после ухода секретарши Розмари. Она уходила после пяти, насколько я помнила. У нее была своя личная жизнь, а не только работа. Она вероятно, проводила свою личную жизнь в поисках мужчины или счастливого случая, как тысячи других, одиноких женщин здесь. В отличие от жен, которые терпеливо ждали своих мужей, понимая, что они должны беречь и ценить их, крепко вцепившись в своих супругов.
Потом я подумала, что Гэвин мог быть связан с Розмари не только по работе. А почему бы нет? Они были оба одиноки. Он был красив, она тоже очаровательна. Но я сказала себе, что меня это все не касается. Я не была ревнива. Чтобы ревновать, нужно испытывать любовь, или что-то с ней сходное, нужно иметь желание обладать любимым. У меня не было ни того, ни другого. Я не любила. Я не могла любить. Я не могла тратить свою эмоциональную энергию на истинную любовь. Моя эмоциональная энергия была истрачена.
Я сказала Гэвину, что не могу приходить после работы. Но он настаивал. Он посмотрел в календарь.
— По вторникам после пяти будет очень удобно. А затем мы можем вместе поужинать.