Вдруг сведенное судорогой лицо стало совершенно другим... Мясистый нос стал быстро утончаться и в конце концов превратился в классический греческий. Массивные надбровные дуги испарились, явив скорбно взметнувшиеся вверх тонкие брови. Сверху на самые глаза был тщательно надвинут черный платок. «... Такие знакомые черты. Нос, губы..., - вдруг заметалось его сознание, теряя, чешуйку за чешуйкой, свою новую скорлупу. - Это же...». Печально поникшая голова, молитвенно сложенные руки, коленопреклоненная фигура, все это напоминало памятник всем матерям и женам, которые долгие дни и ночи верно ждали своих родных...
.
33
- Капитан, - зашипел якут, еще при первой встречи давший понять, что субординация ему совершенно не знакома. - Тише!
Группа была сформирована в кратчайшие сроки. В обстановке максимальной секретности откуда-то из-под Минска вытянули якута Абай Тургунбаева, несмотря на свой неказистый вид — покрытого мхом и пеплом махорки древнего старика — оказавшегося прекрасным следопытом и метким стрелком. Вторым членом особой группы стал врач Центрального госпиталя города Москвы Карл Генрихович Завалов — один из наиболее опытных ученых инфекционистов с большим опытом практической работы.
Высохшая до состояния отменного пороха ветка, действительно, хрустнула вызывающе громко, что в очередной раз и отметил недовольный следопыт. «Вот глазастый какой! - и не думая обижаться, хмыкнул Смирнов. - Все видит, все слышит... Черт, завидно! С этой работой все навыки забудешь!... Хотя, все равно здесь тихо. До намеченного района еще ползти и ползти! Чего он шебутной какой стал?».
Действительно, якут последние несколько часов вел себя крайне странно. Всегда невозмутимый как скала, не делающий никаких лишних движений, он резко изменился. Движения стали более рваными, дерганными какими-то, словно его что-то грызло изнутри.
«Смотри-ка, опять Абай остановился, - прежде чем замереть коренастая фигура сделала характерный жест. - Случилось что-ли что-то?». Капитан, отводя ветку от своего лица, осторожно сдвинулся к нему.
- Что! -спросил он одними губами.
Вопрос остался без ответа. Абай, словно заведенный медленно водил головой из стороны в сторону, сопровождая каждый поворот движением винтовки.
- Абай, - капитан тронул его за плечо, привлекая к себе внимание. - Что случилось? Чего стоим-то?
Молчание... Узкие губы что-то шептали, а щелки глаз внимательно следили за зеленой стеной. Вдруг темно-коричневая кисть скользнула внутрь маскхалата и наружу показался какой-то потемневший от времени и кожного жира мешочек на перекрученной веревке. Крепко его сжимая, он что-то еле слышно забормотал.