Вот почему мне не нравился Альфред, но я всегда понимал, что его присутствие делало меня незаурядным человеком. Он был вдумчивым, он не был дураком. Его ум работал быстро, схватывая новые идеи, пока идеи эти не противоречили его религиозным убеждениям. Альфред не верил, что королевский сан подразумевает всеведение, и по-своему был скромным человеком. Что важнее всего, он был хорошим человеком, хотя в его обществе никогда не бывало уютно.
Он, как и я, верил в судьбу — эту веру разделяют все религии, хотя разница между Альфредом и мной состояла в том, что король верил: судьба есть прогресс. Он хотел улучшить мир, в то время как я не верю и никогда не верил, что мы можем его улучшить. Мы просто выживаем, в то время как мир соскальзывает в хаос.
— Я уважал Альфреда, — сказал я Рагнару.
Я все еще не мог до конца поверить новостям. Слухи летают вокруг, как летняя паутина, поэтому я поманил Гримбалда, чтобы тот подошел ближе.
— Что именно сказал тебе священник?
— Что Альфред был в церкви в Винтанкестере, — ответил тот, — и упал во время церемонии. Его унесли в постель.
Это выглядело убедительным.
— И его сын теперь король?
— Так сказал священник.
— Харальд все еще в ловушке в Уэссексе? — спросил Рагнар.
— Нет, господин, — ответил Гримбалд. — Альфред заплатил ему серебро, чтобы тот ушел.
Рагнар взревел, требуя тишины, и заставил Гримбалда повторить последние слова насчет Харальда. Весть о том, что раненому ярлу заплатили, чтобы тот покинул Торней, вызвала новый взрыв радостных криков. Датчане любили слушать о том, как саксы платят серебро, чтобы избавиться от датчан. Это поощряло их атаковать земли саксов в надежде на такие же взятки.
— Куда отправился Харальд? — спросил Рагнар, и я увидел, что Скади прислушивается.
— Он присоединился к Хэстену, господин.
— В Бемфлеоте? — спросил я, но Гримбалд этого не знал.
Вести о смерти Альфреда и об обогащении раненого Харальда сделали пир еще более веселым. В кои-то веки не было никаких драк, хотя на столах все время стояли мед, эль и вино. Каждый человек в зале, кроме, может быть, пригоршни приверженцев саксов, увидели новые возможности захватывать и грабить богатые поля, деревни и города Уэссекса.
И они были правы. Уэссекс был беззащитен, если не считать одного обстоятельства.
Новости, в конце концов, оказались пустыми слухами.
Альфред был жив.
Однако в то темное время года каждый человек в северной Британии поверил слухам, и слухи эти вдохновили Бриду.
— Это знак, посланный богами, — заявила она и уговорила Рагнара собрать северных ярлов.
Встреча состоялась ранней весной, когда зимние дожди кончились и броды снова стали проходимыми. Перспектива войны разворошила Дунхолм, пробудив от зимнего оцепенения.