— Этих — на берёзы! — закричал вдруг Уржа и холодным клинком меча ткнул в грудь сомлевшего до бесчувствия Алфена. Пот и слёзы смешались на толстых щеках Алфена. Ноги уже не служили ему. Подскочили нукеры, разрезали ремни на руках, подняли. Грек рванулся вдруг из крепких рук печенегов и кинулся на колени перед Тимарем, торопливо — не опоздать бы спасти жизнь! — засунул руку за отворот затёртого халата и выхватил заветный кошель с золотом, протянул кагану.
— Великий повелитель, жизни молю, жизни! — и с воплем тут же отпрянул. Это Тимарь, в злобе перекосив рот, взмахнул мечом, и Алфен уронил к ногам кагана золото и кисть правой руки. Нукеры с криками и руганью поволокли Алфена и Торника к залитому солнцем лесу. Печенеги арканами наклонили к земле две молодые берёзы, привязали к ним ноги Алфена и уже с трудом сдерживали, ожидая сигнала отпустить. Берёзки рвались из грубых рук…
— Аа-а-ай! — Алфен закричал так, словно тугое небо лопнуло от края и до края, а Торник упал лицом в траву, не в силах смотреть на то, что ожидало и его. Миг крика, а потом страшная тишина задавила займище, только шелест листьев, безучастных к человеческому горю и боли, да тяжёлый выдох многотысячного войска.
— Теперь твой черёд отправиться к мёртвым, — прошипел Уржа, подступаясь к Иоанну Торнику. Торник вскинул над собой руки, длинные и трясущиеся, замахал ими, словно отталкивая от себя всплывшее во сне страшное привидение.
— Великий бог, спаси!.. — кричал Торник, вдруг вспомнив холодный погреб брата Харитона и его тихий шёпот, который сулил ему несметные богатства и почести царедворцев. — Харитон, проклина-а-аю тебя! Будь проклят, Иуда, погибель от тебя! Алмазы мои, золото… Всё отдам! Одарю нукеров! Выкуп дам, большой выкуп! — кричал Торник, извиваясь на спине, словно гадюка, над которой занесены острые вилы. Потом перевернулся лицом к земле, руками начал хвататься за слабую траву.
Слово о выкупе было услышано.
— Пусть даст выкуп войску! — закричали ближние нукеры, и дальние не замедлили поддержать:
— Хватит крови! Какая в том польза? Взять выкуп для войска!
Уржа поспешил дать знак, и нукеры подняли шатающегося Торника, повели к Тимарю. На полдороге поверивший в своё спасение грек освободился от рук печенегов, отряхнул мусор с халата. Не удержался и повернулся к берёзам, чтобы ещё раз увидеть то, чего только что счастливо избежал, — спасло золото.
Вдруг тонко свистнула прилетевшая из леса стрела и ударила в грудь Иоанна Торника. Грек без единого звука опрокинулся на спину. Печенежское войско колыхнулось, сомкнуло ряды и ощетинилось копьями, ожидая из леса неведомого и страшного, теперь уже для себя, а телохранители сомкнули перед Тимарем стену щитов, оберегая своего повелителя.