Говоря о вероломстве японцев, без объявления войны напавших на русские корабли, Галина возмущённо сверкала глазами и нервно стискивала кулачки. Сёмка же усмехался – про себя, конечно. Знала бы эта наивная девочка, как будут начинаться войны через каких-то пятьдесят лет!
– Млада пани[1]! Галина Анатольна! А я бегаю, вас шукаю по этому клятому Артуру! Куда же вы пропали, голубушка?
Навстречу ребятам торопился невысокий тощий солдат. В шинели с подвёрнутыми к поясу полами – чтобы ловчее бегать; на ходу он придерживал рукой плоский блин фуражки без козырька.
– Казимир! – обрадовалась Галина. – Это папенькин денщик! Он всегда меня из школы забирает. Как хорошо, Казимир, что ты нас нашёл! Надо нам срочно домой, а то мои друзья потерялись при этом ужасном обстреле. Видите – Светлана… м-м-м… – как вас по батюшке?..
– Андреевна. – отозвалась Светка. – Только зачем, не надо…
Сёмка предупредительно сжал ей руку: молчи и делай, что говорят!
– Светлану Андреевну сильно напугала стрельба, так что давай-ка поспешим, голубчик Казимир. Что, баркас ещё не ушёл?
– Так что, пани Галина, баркаса нигдзе нема до холеры ясны![2] – развёл руками денщик. – Как бомбы на город стали падать – он и ушёл Езус ведает куда. Придётся нам с вами теперь пешедралом вокруг бухты. В гавань-то снаряды тоже залетают – ни одна шампунька от стенки теперь не отойдёт, попрятались, бензвартошчёвы тхуже, пся крев[3]…
Ничего! – храбро ответила Галина, но Сёмка уловил, что голос девушки дрогнул. – Дойдём. Не так уж тут и далеко, до темноты должны поспеть… И вот что, Казимир… Светлана Андреевна, как видишь, одета неподходяще. Дай ей свою шинель, что ли…
Светка пыталась протестовать, но её не слушали и накинули на плечи солдатскую шинель. Та оказалась велика, и девочка не стала вдевать руки в рукава – скрестила на груди, под сукном, радуясь долгожданному теплу.
Дорога вокруг бухты на полуостров с забавным названием «Тигровый хвост», или, по-простому, «Тигровка», где располагались казармы стрелкового полка и офицерские квартиры, заняла немало времени. Обстрел вскоре прекратился; вода во Внутреннем бассейне уже не взлетала к небу пенно-грязными столбами, но китайские лодчонки, любая из которых могла бы переправить путников на другую сторону гавани, жались к берегу. Галина, прыгала через лужи, как самая обычная шестиклассница московской школы. На ходу она поведала, что недавно ещё дальний конец бухты был забит льдом, но теперь снег сошёл совсем, земля подсохла – а то старый китайский город весь утопал в грязи. Навстречу всё чаще попадались люди: рабочие, угрюмые пехотные и артиллерийские солдаты и китайцы, китайцы – в одинаковых тёмно-синих робах, с забавными косичками, спускающимися на затылки из-под круглых шапочек. Многие были почти неразличимы под неподъёмными на вид тюками; китайцы тащили из с ловкостью, говорящей о немалой практике.