— Аехако, прошу тебя, — шепчу я, чувствуя, как горит мое лицо. — Мне просто…
— Не стоит стыдиться. Я познаю твои отличия. Мне они нравятся, — он наклоняется и снова целует меня, затем нежно втягивает мою нижнюю губу и посасывает ее. Это отвлекает мое внимание, и в голове у меня снова сплошная каша, а потом, выпустив мою губу, он шепчет: — Добавлю это в свой список возбуждающих ощущений, необходимых представлять себе, когда буду ласкать свой член.
У меня глаза расширяются. Он будет думать о волосах у меня на лобке, когда ему захочется помастурбировать? Почему же это вызывает такое… бурное возбуждение? Я делаю глубокий вдох и снова разглядываю его огромную, широкую грудную клетку. Я могу его остановить, но… мне совершенно не хочется этого делать. Несмотря на мое девичье смущение, мне хочется, чтобы его исследующая рука пробиралась еще ниже, чтобы он получил еще больше в его коллекцию фантазий для мастурбации.
На мой взгляд, это так пугающе и непристойно, однако в данный момент меня это не заботит.
Внутри его ворота я скольжу рукой в сторону, во всех отношениях чувствуя его рельефную грудную клетку. Господи, ну прям, как каменная плита. Я рукой наталкиваюсь на что-то твердое и понимаю, что это — его сосок. Мне становится любопытно, поэтому я провожу по нему своими пальцами, исследуя его более тщательно. Мне никогда не приходило в голову задумываться о своих сосках, как о мягких, пока я не ощупала его. Он такой же шероховатый, как и поверхность кожи защитной пластины у него поверх сердца. Так необычно.
— А сейчас, ты добавляешь к своим возбуждающим ощущениям, разве нет, Кайра? — выдыхает он хрипло, тогда как глаза его горят страстью. — Чтобы могла думать обо мне, когда поздней ночью в своих шкурах будешь прикасаться к себе.
Я чувствую, как у меня начинает гореть лицо, лишь подумав о том, чтобы сделать подобное. Мне хочется возразить, что этого я делать не стану, но… боюсь, это было бы ложью. А он достаточно самонадеян, чтобы считать, что я буду думать лишь о нем.
Вот только это на самом деле совсем не ложь.
Прикусив губу, я вытаскиваю руки из его ворота, после чего переключаюсь на его талию. Я хочу и дальше прикасаться к нему, но как только мои руки покидают тепло его одежды, снова подкрадывается лютый холод наружного воздуха. Я приподнимаю подол его короткой туники и скольжу пальцами по его крепким бедрам. Он носит сапоги высотой до колена, но под одеждой у него обнаженная кожа, что меня шокирует. Он словно шотландец в килте, и мне хотелось бы знать, носит ли он хоть что-нибудь под этим килтом.