— Цу мир!
Конвойные схватили Сергея с обеих сторон за локти. Подтолкнули вслед повернувшемуся и пошагавшему генералу.
«Что ж они задумали? — пытался сообразить Сергей. — В расположении частей я не ошибся: на то число они были там. И немцы наверняка об этом знали. Что ж не так? Неужели наши так рванули, что все переменилось?»
В кабинете генерала было серо и дымно. В углу, развалясь в кресле, сидел какой-то бесцветный человечек. При входе начальства вскочил, вытянул руки по швам. Генерал что-то сказал. Человечек дернулся, повернулся к Сергею, бабьим голосом приказал:
— Подходиль близко! Бистро. Отвечаль!
«Никак переводчик? — удивился Сергей. — Лучшего не нашли?»
— Беслан хорошо знать?
— Ну, хорошо не хорошо, а знаю.
— Отвечаль кратко!
— Ну, знаю.
Человечек повернулся к генералу, перевел и стал слушать длинную тираду. Наконец повернулся к Сергею:
— Косподий кенерал отпускать тебья домой. Нах хауз.
С этими словами он подбежал к высокому старомодному бюро, взял что-то из лежавшей там папки и поднес к лицу Сергея крупноплановую фотографию, на которой был запечатлен он, Сергей, и крепко обнявший его Вилли с полным бокалом в руке. Перед ними на столе красовались бутылки с этикетками водки, коньяка, вскрытые банки консервов. Сергей рассмотрел снимок. Спросил:
— И что?
— Мольчать! Ти идешь домой. И много смотришь. Туда-сюда. Все видеть, слушать. Имеешь цивиль аусвайс. Помнить все-все. Два дня. Потом цурюк, здесь, и все сказать косподин кенерал.
У Сергея заныло под ложечкой. «Что за чертовщина? Или меня за дурака считают, или этот идиот так переводит… Чушь какая-то».
— Не пойду! — решительно замотал головой Сергей.
— Варум? — даже взвизгнул куцый.
— Дураку ясно: война, поймают, шлепнут. Кто поверит? Не, не пойду!
— Найн! Пойду, пойду, пойду! — окончательно вышел из себя человечек.
Генерал наблюдал равнодушно. Потом негромким «генук» остановил своего незадачливого помощника и движением кисти руки выслал его за дверь. Видимо, нажал кнопку. В кабинет танцующей походкой вошла хрупкая миловидная девушка. Каблуки высокие, тупоносые туфельки блестят. Ножки стройные, гладкие. Юбочка на ладонь выше колен. Под кофточкой чуть выдаются треугольники грудок. Шейка — высокая, точеная, белая. А выше — лицо. Нет, не лицо. Глаза. Глазищи. На белом экране — опаляющие, всеохватные глаза.
«Так это та, что во дворе встречал! Ну, ведьма! — усмехнулся про себя Сергей. — Колдунья».
Что-то по-птичьи защебетала. Даже лающая фрицевская речь обрела переливы иволги.
— Господин русский диверсант!
«Ага, это уже ко мне», — встрепенулся Сергей.