Но подниматься было некуда: за кустами тальника берег еще понижался. (В полуверсте был низкий сосновый лес, а ровное поле между ним и речкой представляло собой камышевые заросли.
Морозов сбросил с плеч мешок и сумку и, повесив их на сучок березы, углубился в камыши.
Болото у речки было мелким, но дальше к лесу сухие кочки попадались все реже и реже, камыши сменились осокой, между кустами которой просвечивала вода.
Исследование берега не дало ничего нового. Постояв на кочке, Морозов вернулся к оставленным на берегу мешку и сумке, позвал собаку и решил пересечь болото на юго-восток.
Болото это не было похожим на те страшные болота, трясина которых засасывает. Оно имело торфяной слой мощностью всего около метра, а ниже его был материковый, скалистый грунт.
Пройдя болото, Морозов ожидал встретить тайгу, но невысокий сосновый лес был редким, кустов почти не встречалось, только небольшие заросли малинника виднелись между деревьями. Под ногами шуршали мох и бледная сухая травка.
Отсутствие пышной растительности вблизи болота удивило Морозова, и, только обнажив слой почвы, он понял, в чем дело: под толстым слоем мха был плотный известняк.
Открытие обрадовало Морозова. «Полоса известняковых отложений,- подумал он,- это значит где-то недалеко должны быть речки, отмеченные на схеме Антипова». Он не ошибся. Каменные обнажения стали все чаще попадаться на пути. Местность имела незначительный подъем на восток, и, чем дальше, тем лес становился все реже, отдельные деревья были низкорослыми и чахлыми.
«Пройти еще немного, перевалить на ту сторону склона, и в долине будет речка»,-рассуждал Морозов, чувствуя, что близится конец утомительного перехода.
Он поднялся до известняковых обнажений; за ними тропа шла вниз, но не к речке, а исчезала в кустах жимолости. За кустами высокой стеной поднималась тайга. Это означало, что известняки имели сброс, за которым была плодородная почва. С правой стороны тянулись гряды осыпей и за ними невысокие скалы. Отроги известняковых холмов врезались в тайгу.
Пройдя около версты, Морозов оказался в вершине треугольника известняковых обнажений. Справа и слева был лес. Впереди над деревьями виднелись вершины острых скал. Не меняя направления, Морозов пошел лесом. Бурелом лежал высокими кострами, подлесок пробивался где только было можно. Почва была страшно неровной: она то крутым склоном шла вниз, то внезапно поднималась почти вертикально.
Мысль отыскать речки, помеченные на плане Антипова, Морозов не оставил, его не смущала тайга. Морозов не был геологом, но прочитанная им литература и многолетние скитания по лесу помогли разобраться в окружающем рельефе по незначительным признакам. Так он уже знал, что внезапная смена растительности указывает на изменение грунта и даже материковых, подстилающих его пород. По едва заметному понижению местности и характеру распространения кустов он научился определять водоразделы и угадывать присутствие ручьев или речек.