— Насколько это предупреждение серьёзно? — один из сенаторов, знакомый дипломату, благодаря своей "непотопляемости", позволившей ему уверенно входить в первый десяток из сотни сенаторов США, задал вопрос вполне безразличным тоном. Опытного дипломата ни на миг не оставила уверенность, что за безразличной маской скрывается целый ураган чувств.
— Серьёзнее не бывает. Это я лично слышал от одного из руководителей иноземной корпорации во время сеанса голосвязи. Корпорация проводила тогда закрытую конференцию для представителей стран, не вступивших в Союз.
— Допустим нам откажут в приёме. Но если мы начнём подминать под себя целые страны, то чем нам смогут возразить в конце-то концов? — сенатор проговорил один из возможных вариантов действий, который витал в воздухе и неплохо показал себя в последние годы.
— Разрешите я скажу, — в отличии от остальных участников разговора, этот человек выделялся не только цветом своей одежды, не имевшим ничего общего с традиционными расцветками гольф-клуба, но и её содержанием. Даже вполне обычная дорогая рубашка и брюки выдавали в нём военного, привыкшего к форме.
— Конечно Том, нам всем стоит узнать мнение военной разведки, — благосклонно кивнул ему советник Президента, выполняющий сегодня функции председателя.
— Мы привыкли, что наша территория всегда остаётся вне зоны войн. Правда не так давно нас в этом разубедили. Я не буду рассказывать, сколько нам стоила операция по нейтрализации пяти тысяч боевиков, которые оказались на нашей земле не без помощи пришельцев. Хочу особо отметить, что их доставка на нашу территорию не была замечена ни одним из средств ПВО. Что особенно странно, это пара случаев, где такие отряды были выброшены рядом с аэродромом и военной базой. Даже там высадку инопланетяне осуществили без малейшего отклика наших систем. Поэтому, как состоявшийся факт можно уверенно говорить об отсутствии у нашей страны противовоздушной защиты от таких вторжений.
— Я надеюсь, это была плохая новость и сейчас мы услышим хорошую, — советник попытался шуткой разбавить угрюмое молчание, с которым все присутствующие выслушали представителя армии.
— Вряд ли и вторую новость можно назвать хорошей. У меня на столе лежит концентрат исследований, которые проводились по нашему заказу сразу несколькими научными центрами. Предметом их исследований были применённые в разное время и в разных местах разнообразные воздействия на электронику. Даже итоговая часть документа содержит более ста страниц, поэтому я выделю основные моменты. За последний год средства радиоэлетронной борьбы применялись во всём мире больше ста пятидесяти раз. В том числе и нами, но сейчас речь не о земных технологиях. Наиболее заметными для нас стали неработающие линии связи, в том числе хорошо защищённые биржевые и банковские системы. Во время военного конфликта с Мадагаскаром также отмечено использование РЭБ. У аналитиков сложилось твёрдое мнение, что конфликт был использован нашими противниками, как учения. Замечено четыре разных градации мощности воздействия, которое выводило из строя аппаратуру разной степени защищенности. То, что по Мадагаскару нам позволили выпустить ракеты было одним из таких этапов изучения. Я не оговорился, нам действительно позволили выстрелить. Из трёх залпов, которые должен был произвести крейсер, мы смогли запустить только первый. Остальные пуски ракет оказались не выполнены. Более того, на самом крейсере перестала работать вся электроника, кроме мощных генераторов тока и лампочек освещения. По нашему заказу нам подняли соответствующее оборудование с затонувшего корабля. В чём-то оно схоже с "черными ящиками" самолётов. Поэтому учёные считают состоявшимся фактом то, что крейсер, как боевая единица был приведен в негодность за несколько минут до его затопления. Это хорошо объясняет и полное радиомолчание корабля перед гибелью. То, что выпущенные ракеты не реагировали на сигналы со спутника и даваемые целеуказания, лишь подтверждает предположение, что нас использовали для проведения испытаний незнакомых нам образцов вооружений.