Ина готовила ужин и пыталась сама себе внушать поддерживающие, бодрые мысли. «Хочу оставаться собой, – твердила она. – Пусть и одна. Одиночество – не тюрьма желаний, одиночество – свобода! Свобода, да… От чего? Ну… От всего, что расстраивает… в общении с другим человеком. Вот от чего. А такого полным-полно! Например, свобода от критики, от насмешки… от всякого упрека…»
В голове теснились разные семейные неудобства и неприятности. Одиночество освобождает от тесноты в постели, невозможности уединиться, когда хочется, от необходимости считаться с другим, постоянно готовить еду, собирать по дому ношеные носки… Да что там! Свобода от крика, ругани, скандала, развода… Она перечисляла и перечисляла минусы не очень удачных долгосрочных союзов и потихоньку успокаивалась. Собственное положение уже не казалось таким безнадежным.
Спустя два года Юра снова ушел от Лиды, потянувшись за новой сотрудницей своей компании, сумевшей лихо взбодрить его остывающую мужественность. Но менее чем через год он запросился назад. Несмотря на настойчивый совет Инессы не принимать искателя приключений обратно, Лидия с беглым мужем примирилась, и раскаявшийся Юра воротился в семью, на чем свет кляня свою глупую доверчивость и безумный приступ мужского стремления к иллюзорной вечной молодости. Лида, успевшая в отсутствие мужа пережить глубокое отчаяние, в простоте душевной сумела искренне простить беглеца, и после встряски семья зажила лучше прежнего, накрепко сцементированная взаимным великодушием и новым снисходительным взглядом супругов на слабости друг друга.
А Инесса снова обратилась к психологу и после нескольких месяцев еженедельных встреч со специалистом осознала наконец, что обретение семьи – вовсе не ее путь. Смирившись со своим фатальным безбрачием, она полностью посвятила себя карьере… И через год вышла замуж за такого же, как и сама, карьерно ориентированного сослуживца. Союз их тоже вполне сложился и процветает до сих пор.
Остановиться. Оглянуться…
Из Любиной заначки пропали деньги. Люба много раз, не веря глазам своим, кидалась к заветному месту под стопкой старых сумок в большом одежном шкафу, вытаскивала и перетряхивала каждую кошелку, шарила на полке. Потом перерыла все белье во всех отделениях, перебрала одежду. Деньги не нашлись.
Тратить их сейчас Люба не собиралась, хотела только посчитать. Открытие ее поразило. Не в силах поверить в несчастье, она снова принималась за поиски, но наконец признала очевидность пропажи. И трагедия необъяснимого встала перед ней с той же неумолимостью, как и сама потеря. Кто это сделал? Как? Если б знать – было б, наверное, легче…