– Нет так нет, – откликнулся Вася.
Со случайным партнером предпочтительнее заниматься сексом, чем посещать какие-то духоподъемные места, где переживания намного интимнее и требуют куда большей реальной близости. А с Леней я была счастлива и в сексе, и без. Ведь когда любишь, не так уж важно, что делать вместе.
Неожиданно это мое впечатление подтвердил и наш кастрированный Барсик. Вопреки маминым предсказаниям после операции кот не устроился в кресле и не возлег на подоконнике, чтобы всю оставшуюся жизнь провести в сладком сне и созерцании заоконных событий. На другой же день он утек в подъезд. Да так и повадился уходить ежедневно. С самого утра садился в прихожей и, задрав голову, выразительно смотрел на дверь, время от времени напоминая о себе звучным мявом. Если его не выпускали, терпеливо караулил чьи-либо приходы и уходы, ловко вышмыгивал в едва образовавшийся проем и отправлялся по знакомому маршруту. Потом возвращался. А через некоторое время снова дежурил у двери.
Никаких чудес, конечно, с Барсиком в подъезде не происходило. Обесточенную репродуктивную машинку запустить он уже не мог. Но, несмотря на половую несостоятельность кота, дворовая подружка все равно топталась на лестнице, ожидая его. И он сам, оставшись без главного аргумента самцов, почему-то не утратил интереса к палевой кошке. Встретившись, они часами сидели рядом, мелко перебирая передними лапами, словно устраиваясь провести в этой позе долгую жизнь и надрывая сердце моей бедной мамы, и без того давно раскаявшейся в совершенном над котом насилии.
Ну а я плакала от умиления. И от зависти к Барсиковой подружке: Ленечка никогда меня так не любил. Он был горяч и восторжен только в начале отношений, несколько месяцев, может быть год, пока все казалось новым и праздничным. А когда роман естественным образом вошел в фазу «принятия решений», начал тормозить на каждом опасном повороте.
С Васей вообще всё иначе. С ним здорово болтать, хохотать, упиваться оргазмами. Им можно любоваться. Его интересно слушать. Но любви нет. Ни я не люблю, ни меня не любят.
В сексе он как опытный диспетчер, сидящий за пультом сложного устройства. Грамотно трогает кнопочки, дергает рычажочки. Секс с Васей похож на занимательную математику. Но спасибо и за то. Благодаря ему я забываюсь и ухожу от тоскливых терзаний последнего года – я опять летаю. Не так уже беззаботно и не в такой огромности, как с Леней, но все-таки… лечу… И упасть не страшно – после потери любви полет мой невысок.
Это с Леней, бывало, сердце, как на русских горках, взмывало и обрушивалось вниз, норовя разорваться от перегрузок: взлет – на дикой высоте восторга, когда любовь и пик счастья; срыв – на жуткой глубине отчаяния, если ссора и охлаждение… Теперь же Вася не смог бы, даже если б захотел, запустить во мне эти качели. Механизм сломан, а как чинить, наверное, знает только Ленька.