* * *
Димону до дозняка вообще-то было похую, чем сдвигать себе башню, но особенно ему полюбился циклодол. К тому же, именно циклодолу он обязан первыми попаданиями в дурдом — школу его жизни, кузницу таланта.
Трудно, глупо и наивно, вспоминая те времена жизни наших героев, обойтись без описания циклодола.
Поехали как-то Беккер с уже знакомым нам Гришей на свалку в Горской. Туда со всего города мусор привозят, в том числе и с заводов, и надо же, так удачно попали — что почти сразу набрели на брак с фармакологической фабрики! Который выглядел как неровно нарезанные и зажёванные упаковочной машиной ленты пластинок Циклодола Великолепного! Наши ребята тут же набили по рюкзаку и паре пакетов и закинулись по двадцаточке. И как они потом рассказывали, с этого момента они почти ничего не помнили, на несколько месяцев ребята ушли в глубокий психиатрический, галлюцинаторный транс. Бывало, что за раз Гриша съедал более 70-ти таблеток, Дима всегда говорил, что ест не больше 50-ти. Чтобы было понятнее, объясню: обычно для многочасового мрачного галлюциноза хватало и пяти таблеток, которыми большинство даже тяжёлых наркоманов брезгует. В какой-то момент они оба потерялись совсем.
Очнулся Дима в дурке под капельницами, и тут же — о чудо! — в соседней палате обнаружился Гриша. Диму отправил папа за то, что Дима постоянно ночью с кем-то разговаривал и кричал. А Гришу сдала мама за то, что тот неотступно ходил за ней и молча смотрел в глаза. С того времени они особенно сдружились. И снова удивительно счастливое совпадение, в какой-то момент, сразу после аминазина, галоперидола и серы, в лечении начал появляться наш старый знакомый циклодол! Не в полюбившихся нашим ребятам дозах, конечно, но они собирали нужные им таблетки с других «дураков», и несколько проведённых вместе месяцев были потрачены друзьями к собственному удовольствию, хотя они, конечно, были гораздо осторожнее. После этих психиатрических мероприятий Гришина мама очень невзлюбила Диму и, когда он приходил к Грише, била его как-то даже сковородкой, а потом специально для Димы у двери стала держать ножку от журнального столика.
* * *
Несмотря на такое сильное влияние на их судьбы циклодола, если быть честным, их дружба с Гришей началась не с циклодола, а с простой мальчишеской любви к технике. Гриша был «рокер», тогда так называли мотоциклистов-хулиганов. Он купил себе разъёбанный мотоцикл «Восход», а Дима носился за ним на приделанном к велику «дэшнике», «как шакал Табаки за Шерханом» — метко подметил Стенич.
Однажды мы с компанией панков, сидя в глубине сквера, на месте, где грохнули Пушкина, услышали странное то ли жужжание, то ли стучание.