Дурные дети Перестройки (Шаманов) - страница 48
— Нахуй вам это вообще надо? Вылили бы лучше этот запоротый раствор в унитаз!
Но и ребята, и один особо активный парень оказались упорные, с грехом пополам попали ему веняк, и понеслась сменка — пока Дима набирает новый баян, из парня вытекает кровь и падает крупными тёмными каплями на засиженный тараканами пол алкоголической квартиры. Я вспомнил, как с полгода назад я испытал тут глубокий марцефальный приход под струи текущей в кране воды и сигарету «Монте Карло» в мягкой пачке, которая доставалась с особым кайфом и пахла черносливом. У моего восприятия в тот день была очаровательная зернистость, а теперь мне хотелось от этого всего блевать, особенно медицинская вонь с привкусом апельсинов, которая так раньше нравилась, теперь как-то особенно отвратительно выворачивала. Пока ширяли пацанчика, решили догнаться сами, и давай включать второй цикл.
Девочки, когда заглянули в кухню, начали дрожать, мальчики насупились, я подавился смехом на грани блевотины от вони. Дима и Боря, проливая если не литры, то десятки и сотни граммов крови на пол, усиленно вливали в себя десятки и сотни граммов субстанции из большой чашки. Засралась иголка, с руки висят сопли свернувшейся комками крови, кровь затекает в рукав, но двигать рукой нельзя — можно сбить сменку, и тогда придётся искать вену заново… Напряжение и сосредоточенность на лицах, высочайшая концентрация всей композиции в одной точке. Димина футболка промокла полностью и валялась на полу как ветошь. Меня начала пугать отрешённость ребят и то, что кухня стала похожа на место жуткого преступления, если не на декорации фильма ужасов, а с нами куча малолеток. В какой-то момент я подумал, что если бы они вскрыли себе вены, крови было бы меньше.
Моё прощание стало поводом для Светы с подружкой увязаться со мной; пока курили на лестнице, они мне рассказали, что там, наверху, бывший парень одной из них. Оказалось, Лена и Света в меня почти влюбились, они взяли манеру мне звонить по чётным и нечётным. И как-то вдвоём, когда в кои-то веки мои родители уехали к кому-то на дачу, позвонили мне в дверь в два часа ночи, якобы убежали из дома и, вынося мне мозг, прятались и ебались у меня пару дней. Они не читали феминистской литературы, просто были большие подруги и, объясняя, что у них всё должно быть общее, жгуче мастурбировали друг дружку во все дырочки. Пожалуй, именно тогда я многое понял и прочувствовал про женщин такого, чего до этого и представить не мог. Меня это вдохновило.
Стоит отметить, что с Димой… То есть Дима постоянно проживал у родителей — тихой мамы и иудейского отца. Папа был неоднократно замечен за похищением пакетов с травой и последующим появлением в семье с красными глазами и в явно изменённом состоянии сознания. Отношения между домочадцами и Димой, и без того далёкие от безоблачных, окончательно испортились после истории с «кадилом». Камнем преткновения стало фамильное семейное серебро, которое Димин дед, Абрам Беккер, привёз с собой, когда бежал из коричневеющего Берлина, ещё в тридцатых — такова была семейная легенда, с которой Дима вырос.