Последние слова Надир произнес громко, и Биби в испуге начала трясти его за плечо:
— Что с тобой, сынок? В чем дело?
Надир рассказал матери о Шнейдере. Биби призадумалась. «Может, и не стоило отпускать Амаль в Кабул? Сказать об этом Саиду? Нет, тогда он с ума сойдет. Ну, чему быть, того не миновать!» — решила она.
Короткая летняя ночь пролетела и уступила место рассвету. С крыши мечети донесся голос муэдзина, и Саид торопливо поднялся с постели. Войдя в лачугу, он застал мать и сына уже бодрствующими.
— Я пойду в Кабул! — сообщил Надир. — Здесь мне нечего больше делать.
— В Кабул?
— Да, поближе к Амаль.
Саид восхищенно взглянул на Надира. С первых дней и уже делит с нею и горе и радость.
— Чем же ты, сынок, жить-то там будешь? — встревожилась мать.
— Тем же, чем и здесь, — работой, — ответил Надир. — Лишь бы тебя здесь не обидели…
— Ну, я себя не дам в обиду! — поспешила успокоить его мать.
После недолгого раздумья Саид вытащил из кушака синюю бумажку в двадцать пять афгани и протянул Надиру.
— Вот тебе на харчи…
Надир спрятал руки назад.
— Не возьму! Заработаю сам…
— Отца надо слушаться! — сказал Саид и, обняв Надира, крепко прижал его голову к себе. — Иди! — сказал он твердым голосом. — Я поручаю вас обоих аллаху. Пусть он оберегает тебя и Амаль от злых людей.
— Спасибо!.. — ответил Надир и пошел.
— Стой, через сад опасно…
— А я через гранатовую рощу, — лукаво улыбнулся Надир. — Мне эта дорога знакома. Мир с вами, родные мои!.. — и выбежал во двор.
Вслед за сыном ушла и Биби. Оставшись один, Саид смотрел в опустевший угол, где еще недавно лежала его больная дочь. У него будто что-то оборвалось. «Амаль увезли. Надир ушел. Один!..» Правда, оставалась еще Биби, но разве может она заменить ему дочь?! Он вышел во двор, разбудил конюха, совершил вместе с ним намаз и сел пить чай.
Думы о дочери сдавили горло, он отодвинул недопитый чай, встал и направился в сад. Дивана сочувственно посмотрел ему вслед: «Бедный Саид!.. И чего он так убивается об Амаль? Аллаху захотелось сделать ее богатой, пусть и выходит за хана. Шутка ли — стать женой такого богача и жить припеваючи? Дура Амаль, что закапризничала. Что из того, что он на много лет старше ее? Не все ли равно?»
Осушив большой фарфоровый чайник и съев все, что передали им для двоих на завтрак из господской кухни, Дивана занялся своим делом.
Время летело для него, как гонимый ветром сухой лист. Перетащив последнюю корзину навоза в сад, он сбросил со своих плеч тяжелый груз и перевел дыхание. Заслонив рукой глаза, поднял голову. Солнце стояло в зените. «Пора бы обедать!» — подумал он и направился к лачуге Саида. Обед из кухни всегда приносил садовник.