— Мама!.. — только и смог вымолвить Надир, которого словно обдали ледяной водой.
— Сын мой, мы с твоим отцом вырастили тебя… — продолжала Биби с самообладанием отчаяния. — Дали тебе все, что было в наших силах. Недаром многие говорят теперь не без зависти: «Сын Биби не из костей и мяса, а из металла!» Почему же ты трусишь? Испугался глупых проповедей Башира или подлых и злых людей? Разве ты забыл, что на твоей ответственности теперь Амаль?..
Надир встрепенулся.
— Чего же мы стоим?.. — заволновался он. — Идем скорее к ней.
Амаль сидела на корточках у порога своей лачуги, как будто пристально всматриваясь в даль. Заслышав шаги, девушка тревожно поднялась с земли.
— Кто там? — Голос ее дрогнул, как натянутая струна.
— Это я, доченька, — поспешно ответила Биби.
— А Надир?
— Со мной!
Забыв о шариате, пересудах и злых языках, Амаль бросилась ему навстречу. «Как ты долго не приходил, мой любимый!» — хотелось сказать ей, но она сдержала себя, молча повернулась и, опустив голову, провела их в лачугу.
— Я поставлю чай, — проговорила она и хотела выйти, но Биби запротестовала:
— Нет, нет… Я сделаю это сама. А Надир пусть расскажет тебе…
— Ах, как жаль, что нет здесь отца! — вздохнула Амаль. — Он хотел послушать Надира. — И, улыбнувшись, добавила: — А знаете, что он сегодня сказал мне: «Амаль, ты долго стояла у дверей судьбы, как нищий у мечети, и ждала ее милости, и вот теперь она раздобрилась!»
— Слава аллаху, что светлеет его разум! Может быть, все обойдется хорошо, и он даст согласие отправить тебя в Кабул. — Сказав это, Биби вышла во двор готовить чай.
Она развела огонь, поставила чайник на очаг и, не отрывая глаз от пламени, предалась горестным размышлениям. Мысли унесли ее в ту долину за Джалалабадом, где покоился прах ее мужа Дин-Мухаммеда. Женщина слушала тихую песнь чайника, и от горьких дум, как от ядовитого дыма, из глаз ее текли слезы.
Подобно кошке, тихо, крадучись, мимо нее проскользнула Гюльшан. Она остановилась у входа в лачугу и, прильнув к стене, чтобы быть незамеченной, ловила каждое слово.
— Спасибо тебе, дорогой мой, — доносился до нее голос Амаль. — Я знаю, что любовь приносит тебе только горе и страдание. Из-за этого ты стал посмешищем у людей, лишился ночлега и хлеба. Я сегодня скажу отцу: «Или благослови нас, или пусть Азраил возьмет мою душу. Не хочу больше таиться от людей». Не знаю, что принесет мне завтрашний день… Увидят ли мои глаза свет, как тебе обещали в Кабуле… Но наперекор всем злым духам я готова перенести любую боль, только б увидеть тебя, твои глаза, улыбку, лицо!.. Пусть приедут врачи и возьмут меня в больницу. Я согласна!