Настало время вернуться, услышать голос Тессы, коснуться ее вещей, пройти по знакомым тропинкам. Сначала наверняка будет больно, но все эти одиннадцать лет Мерсер знала, что такой день настанет.
Она поужинала со старой школьной подругой, переночевала у нее в гостевой спальне и рано утром попрощалась. До острова Камино было пятнадцать часов езды.
8
Мерсер провела ночь в мотеле недалеко от Таллахасси и добралась до коттеджа, как и планировала, около полудня. В нем немногое изменилось, разве что стены были теперь покрашены белой краской, а не мягко-желтой, как нравилось Тессе. По обе стороны узкой подъездной дорожки, устланной ракушками, раскинулась лужайка с аккуратно стриженной бермудской травой. По словам тети Джейн, за газоном, как и в прежние времена, продолжал ухаживать Ларри, который обязательно зайдет поздороваться.
Дом стоял недалеко от Фернандо-стрит, и Тесса огородила свой участок карликовыми пальмами и кустами бузины, которые так выросли, что сейчас загораживали дома соседей. На клумбах, возле которых Тесса любила скрываться по утрам от солнца, цвели бегонии, кошачья мята и лаванда. Столбы крыльца скрывали побеги глицинии. Амбровое дерево сильно выросло и теперь отбрасывало тень на большую часть передней лужайки. Джейн и Ларри отлично справлялись с ландшафтным дизайном. Тесса была бы довольна, хотя наверняка нашла бы возможность что-то подправить.
Ключ повернулся, но дверь заклинило, и Мерсер пришлось с силой толкнуть ее плечом, чтобы открыть. Она вошла в большую комнату, широкую и длинную. В одном углу – старый диван и кресла лицом к телевизору, и еще здесь появился деревенский обеденный стол, который Мерсер не помнила. За ним располагалась кухня со стеной из высоких окон с видом на океан, раскинувшийся в двухстах футах за дюнами. Вся мебель была другой, как и картины на стенах и ковры на полу. Дом был больше похож на арендованный, чем родной, но Мерсер была к этому готова. Тесса почти двадцать лет жила там круглый год и содержала его в безупречном порядке. Теперь же его использовали только для отдыха, и помещение нуждалось в хорошей уборке. Мерсер прошагала через кухню, вышла на улицу и оказалась на широкой веранде со старинной плетеной мебелью. Вокруг росли пальмы и индийская сирень. Смахнув с кресла-качалки пыль и паутину, она села и, глядя на дюны и океан, стала слушать шелест нежно набегавших волн. Она обещала себе не плакать, и ей удалось сдержать слезы.
На пляже смеялись и играли дети. Мерсер слышала их, но не видела – прибой скрывался за дюнами. Чайки и рыбные вороны громко кричали, то взмывая вверх, то пикируя на дюны и водную гладь.