– И почему же? – Взгляд Руфины был многозначительным.
– Потому что на меня ваше колдовство не действует! Да?!
– Ну, допустим…
Я вскипела, как чайник со свистком:
– Ты меня просто использовала, Руфина! Для достижения каких-то своих целей! И сыночка своего для этого подсовываешь! Ты гнусная интриганка!
– Неправда. Кошкины очи наполнились слезами. Не интриганка я. Я за державу радею, как ты понять того не можешь…
– Чем я-то твоей державе помогу? – уже остывая, спросила я. Видеть плачущую кошку было выше моих сил.
– Так ведь ты же сама догадалась. Колдовство, злое колдовство, лихое да черное, на тебя не подействует. И на Ивана, если ты выйдешь за него, не подействует такожде. Одни вы сумеете Аленке противустать.
– Ох, Руфина…
– Не серчай на меня, Василисушка. Все не так плохо, как ты думаешь.
– Да?
– Да. Все еще хуже.
– Спасибо, успокоила.
– Именно. Так что спокойно будем готовиться к свадьбе, невестушка моя будущая. На грядущей седмице и сыграем, благословясь…
– Стоп! – озадаченно нахмурилась я. А что, до свадьбы я своего жениха не увижу, что ли?!
– А зачем это? Нет такого порядка, чтоб жених с невестой до свадьбы в переглядки играли.
– Руфина, ты извини, но вдруг он мне не понравится? Или я ему?
– Насчет себя можешь быть спокойна. Ты Ивану глянулась.
– Что?
– Я приводила его ночью сюда, поглядеть на тебя спящую. Это, между прочим, тоже старинный свадебный обычай.
– !!!
– И не надо так нервничать. Мой второй Ванюша, конечно, не писаный красавец, так ведь с лица воды не пить. Зато сила в нем прямо-таки богатырская наблюдается. Иногда. Особенно как моченых яблок поест. Страсть любит моченые яблоки. И леденцы на палочке. Имей в виду.
– Я готовить не умею.
– А зачем готовить тебе? У тебя три девицы в услуженье будут – и приготовить, и постирать, и прибраться. Твоя главная забота – спасать Тридевятое царство; Вместе, с будущим мужем.
* * *
С чего-о начинается сва-а-адьба…
В роковой день мои девицы-подружки подняли меня ни свет ни заря. При этом надо учесть, что накануне в обществе этих девиц и кошки Руфины я опилась медовухой на девичнике. Нет, сначала-то я держалась, просто сидела за столом и слушала песню, которую жалостливым дуэтом выводили Оля и Тоня:
Среди долины ровныя
Высокий дуб стоит.
Под дубом тем печальная
Да девица сидит.
Да слезы льет горючие
В сухую пасть земли:
«Зачем меня умучили –
Да замуж отдали!
Сатрап мой свекор-батюшка,
Свекровь – что есть упырь.
А нижу мужа милого –
Сбегла бы в монастырь!
Бежала б тайной тропкою
В широкие поля…
Спаси меня, родимая,
Сухая мать-земля!»
На что земля ответила: