Ура счастливому моменту!
Мы к вам приплыли по воде!
Сближенье наших континентов -
Сближенье разных всех людей!
На нашей великанской тыкве
Должны мы жить без всяких драк!
А кто к сей мысли не привыкнет,
То он — простите, — он дурак!
Мощные тыквоусилители разнесли эти слова над водою, и они достигли обоих берегов. Массы народа притихли, потрясенные простотой и глубиной только что прозвучавшей поэтической мысли.
В этой тишине толстый белобородый президент Никалукии спросил у императора Валериуса Третьего:
— Воевать не будем?
— Мы — ни за что на свете! Бзяка с отпадом буду! — Его величество куснул мизинец с перстнем и отбросил в сторону руку. Президент поступил так же! Потом они обнялись. Следом стали обниматься герцоги, премьеры и туземные вожди обоих материков. Народ закричал ура. В небе заметались лучи дальнобойных сигнальных фонарей. Взлетели охапки разноцветных ракет. Оркестры заиграли заранее отрепетированный марш. Юные барабанщики, мешая им, радостно лупили по гулкой коже…
До песчаной проплешины среди дубняка этот шум долетал приглушенно. А фейерверк виден был прекрасно, только Авка и Гуська почти не смотрели. Они с пыхтеньем пытались сдвинуть с места плот. Оказывается, он подзастрял.
Авка по колено вошел в воду и тянул причальную веревку. Гуська, стоя на плоту, толкался веслом. Раз!.. Два!.. Десять!.. Двадцать!..
— Поехали! — Авка прыгнул на бревна
— Поехали да не туда! — Из кустов шагнул стражник в медной шишкастой каске. Копьем с крючковатым наконечником он зацепил плот и подтянул обратно к веткам. — Я смотрю, умелые вы парни!
И откуда взялся?!
— Вам жалко, что ли! — в сердцах заорал Авка.
— Не жалко, а служба, — добродушно разъяснил пограничник. — делаем, что велено.
Авка от досады совсем потерял голову:
— Я пожалуюсь императору! Он… мой друг!
Стражник и тут не потерял спокойствия:
— Император — он наш всеобщий друг. А приказ этот как раз от него. Чтобы никто из его друзей раньше срока на тот берег ни-ни. А то начнется такая дружба…
Авка плюнул, прыгнул с плота на берег. Они с Гуськой отошли от воды и сели на остывший песок. Спорить было бесполезно. Тем более что рядом со стражником появился еще один, с тыквометательной пращей. Как шарахнет тыквой-глушилкой, не оклемаешься до утра…
— Справились с маленькими, да? — пробубнил Гуська.
Тот, что с пращой, отозвался неласково:
— Я гляжу, маленькие, да удаленькие. Не отправить ли на заставу, а то ведь не доглядим, уплывут.
— Пожалуй, отправим, — согласился, который с копьем. — Ты побудь здесь, а я сведу… — И шагнул к Авке и Гуське, которые вскочили. — Ну-ка, голубчики… Ай!… Эй! Вы кто? Ежели с того берега, то здесь пока нельзя!.. И нечего пасть разевать, мы пуганые…