Веселились лягушки. В городе светились огоньки и порой вскрикивали тепловозы. По недалекому руслу, за бывшим островом протарахтел последний речной трамвай. От нагретого за день парохода несло теплом, оно гладило щеки и забиралось снизу под бушлат.
А луна выбралась на середину неба и сияла вовсю.
«Луна круглая, как ты», — сказал Вася Колесу.
«Да, у нее очень правильная форма. Круглая форма — самая совершенная. Поэтому все колеса — очень совершенные сооружения…»
Иногда Колесо любило поважничать, и в таких случаях не следовало спорить. Вася приласкал его, как котенка, погладил по шине.
«Ты самое совершенное из колес.»
«Не подлизывайся, — хмыкнуло Колесо. — Я говорю серьезно. Круглая форма самая лучшая из всех, какие придумала природа. Если хочешь знать, на некоторых языках «круглый» и «совершенный, самый лучший» звучит одинаково. Ты слышал названия японских судов?»
«Слышал, конечно! Вчера передавали в новостях: потерпевших бедствие сахалинских рыбаков спас японский танкер «Осака-мару». У них все названия кончаются на «мару»…»
«А что это такое, знаешь?»
«Я думаю, «мару» это «морской». Вот имя «Марина» означает, например, «девочка с моря», мне одна девочка говорила, моя одноклассница.»
«А вот и нет! «Мару» как раз означает «круглый, совершенный, такой, что лучше не надо…»
«Я не знал… Колесо, знаешь что?»
«Что?»
«А можно, я буду звать тебя «Мару»?»
«М-м… вообще-то похоже на «Марусю». Это девчоночье имя.»
«А похоже и на «Марика». Это мальчишечье… Но я не буду ни «Маруся», ни «Марик», а просто «Мару»… Можно?
«Ладно. Только не часто, а… когда вот так, гладишь меня…»
«Ага, а ты опять скажешь, что подлизываюсь!»
«Я пошутило… Вася!»
«Что… Мару?»
«Как ты думаешь, Филипп нашел свою Олю?»
«Думаю, что не нашел. Иначе не сидел бы теперь с Акимычем, не горевал бы из-за своей любви.»
«Вась… а что такое любовь?»
«Ну… это когда один не может без другого…»
«Как я без тебя, а ты без меня?»
«М-м… пожалуй. Только не совсем так. У нас с тобой дружба на веки вечные, а у Филиппа…»
«А! У них с Олей такая любовь, от которой потом Оля пойдет в декретный отпуск?» — догадалось Колесо. Видать, оно уже неплохо разбиралось в человеческих делах.
«Вовсе это не обязательно, — с досадой отозвался Вася. — Скажешь тоже… Да и какой там отпуск, если Оля с ним не встречается, а он ее дом отыскать не может. Какой-то дурацкий Барашков переулок… Может, нам с тобой поискать его?»
«Может быть…» — каким-то непонятным тоном откликнулось Колесо.
«Давай завтра с утра!»
«Давай прямо сейчас…»
«Ой… Ты думаешь, это подходящее время?»
«Самое подходящее. Если по правде хочешь помочь Филиппу…» — Колесо говорило уверенно. Васе вдруг почудилось, что поздний вечер дохнул тайнами. Лягушки примолкли, а луна светила так, что лучи ее казались теплыми и грели сквозь бушлат.