- ??? - Обалдение мальчишки передалось на эту сторону визора.
- Не смотри на меня так. Именно от тебя зависит, зря мы тут сидели все эти четыреста восемьдесят пять дней, или не зря.
Снова помолчал, собираясь с мыслями.
- Понимаешь, мы пойдём в бой. Но не важно, как он окончится - мы в любом случае проиграем. Если у нас получится - спасём жителей Смоленска, или отсрочим их гибель. Нет - не спасём и не отсрочим. Но ничего не изменится.
Даже если они обрушат верхние уровни, потом, после войны, найдут сотни тысяч причин обелить себя. Никто никогда не упрекнёт их том, что натворили. А ведь это геноцид, Максик! Геноцид не чужого, СВОЕГО народа! Самое страшное преступление из всех, что только возможны!
Но никто не посмеет сказать выродкам слова против - иначе тут же отправится в шлюз без скафандра. Победителей не судят.
А даже если у нас получится, они эту тему потом просто замнут. Заставят всех забыть, что на наши равнины стягивались буровые и какие завозились заряды. Никто не упрекнёт их в попытке геноцида, потому, как никто не докажет, что таковая была. Повторюсь, даже если у нас получится. И они и дальше будут жить, здравствовать и творить беспредел. С народом. Нашим. Собственным. Вот такие дела, Колобок.
- Видишь, мы в тупике, - зло усмехнулся ополченец. - Эта сволочь Ноговицын в любом случае победил. Всё, что мы можем, всего лишь умереть честными людьми в ладах с собственной совестью.
- И что же делать, дядь Федь? - в голосе мальчонки было столько боли...
- Ты, Максик, - упёрла фигура 'Достоевского' в мальчишку указательный палец. - Ты единственный, кто может что-то изменить.
Старый ополченец снова помолчал.
- Мы с Иванычем, а до этого ещё и с Сергеичем, долго кумекали насчёт твоего хобби, всех этих еженедельных и ежемесячных записей. Сам понимаешь, война, секретность, а тут ты со своей камерой. Но решили разрешить, чтоб память была. Нас всех не будет, сгинем, а память останется - здорово же это!
Но теперь ещё покумекали, и пришли к выводу, что это не просто записи. Это, Максик, оружие. Самое мощное из всех существующих на сегодняшний день. Вот какое ты знаешь самое мощное оружие?
- Термояд? Аннигиляторы? - предположил мальчишка.
- Информация, Максик! - назидательно поднял вверх палец Михалыч. - Информационная бомба - самая страшная из бомб. Гораздо страшнее любых анигиляционных или термоядерных.
- Ты пойдёшь с ранеными и девчонками, - отрезал он. - Не спорь, всё уже решено, это приказ. У нас сорок шесть раненых, по конвенции, которую латиносы этих выродков заставляют соблюдать, их нельзя так просто взять и грохнуть. Как и вас, гражданских. Ты - мальчишка, они - женщины, да и пойдёте без оружия. Лучше, чтобы вообще вас патруль амигос обнаружил, но любой вариант сойдёт.