– Что ж, в мире нет ничего вечного.
Я лягнула Кашмира, заставив закачаться гамак.
– Ты что, не понимаешь? У нас целые кипы карт, на которых изображены места, существовавшие когда-то. С лица земли исчезает то, что уникально, неповторимо.
– Время исследований и открытий прошло, амира. Наступила эпоха глобализации. Если весь мир решает тот или иной вопрос каким-то определенным образом, все другие варианты его решения исчезают.
Я снова сложила вырезку в аккуратный небольшой квадратик. На моих пальцах остались следы типографской краски.
– Жаль, что мы все вынуждены соглашаться с таким порядком вещей.
– Но мы вовсе с ним не соглашаемся. Вы, например, его явно не приемлете. – Кашмир озорно улыбнулся. – Не беспокойтесь. Я все еще люблю вас. Кстати, чуть не забыл!
Он достал из кармана рубашки изящную серебряную цепочку. На ней висел кулон – черная жемчужина в виде готовой распуститься почки, которая пряталась между двумя искусно изготовленными из серебряной пластины листочками. Кашмир покачал кулоном перед моими глазами, словно гипнотизер маятником.
– О нет! – выдохнула я.
– О да. Неужели вы думали, что в качестве подарка получите от меня только вырезку из украденной газеты?
– Похоже, ты и в самом деле не заплатил ни за то, ни за другое.
– Откуда вам это известно? У меня ведь были деньги, полученные от капитана.
– Оттуда, что я не вчера родилась.
– Да ладно вам, амира! – рассмеялся Кашмир. – Вчера вы радовались тому, что я искусный вор.
С сердитым видом я скрестила руки на груди:
– Я знаю, но все-таки это нехорошо.
– Какое мудрое замечание. С ним не поспоришь. И все-таки рискну напомнить, что, если бы я не был вором, мы бы никогда не встретились.
– Это точно, – кивнула я и, не выдержав, улыбнулась.
Кашмир, спасаясь от преследователей, забрался на борт «Искушения» в порту фантастического, невероятного города под названием Ваади-аль-Маас, где змеи длиной и толщиной с главную корабельную мачту скользили по коврам из бриллиантов, каждый из который был размером со сливу. Я стояла ночную вахту, когда худенький юноша вскарабкался на борт и спрятался за фальшбортом. Увидев меня, он предостерегающим жестом приложил палец к губам. Следом за ним из темноты на пристань выбежал целый отряд гвардейцев. Я хорошо помню, как в лунном свете заблестели обнаженные клинки их сабель. Когда командовавший отрядом капитан посмотрел в мою сторону, я показала в сторону ближайшей улицы.
Разумеется, мне следовало догадаться, что присутствие на борту Кашмира создаст немало проблем. А также о том, что он будет оказывать на меня дурное влияние. Но главное было в том, что он стал моим другом.