Разрывами вражеских снарядов и гусеницами машин была перебита и порвана в разных местах проводная связь. Еремеев ругал на чем свет стоит и связистов, что до сих пор не могли разобраться, где концы своих и чужих порванных проводов, и танкистов, подошедших без предупреждения, и начальство, приславшее их в самый последний момент перед атакой.
— Связь, — стонал он, хватаясь за голову, — связь!.. Каким чертом передавать команды?
Ответа не было. Своя артиллерия без связи не могла помочь атакующим с закрытых позиций, а он, комбат, не мог распорядиться ротами. И тогда он выскочил из щели и, размахивая пистолетом, очертя голову бросился вслед за бойцами. Он не знал, что будет с его батальоном, с ним, но, если невозможно руководить, помочь, надо быть вместе, чтобы никто не посмел сказать: «Вот, послал нас на верную смерть, а сам отсиделся в щели...» Надо было находиться там, откуда удобнее управлять боем! Ни впереди, ни сзади, а там, где нужно для пользы дела!
Еремеев бежал вместе с бойцами и кричал: «Вперед!» Пусть грохот и выстрелы заглушали его голос, но зато люди видят, что командир с ними. Значит — все в порядке, значит — ворвутся в деревню.
Пронзая вечерний воздух тысячами игл, заблистали трассирующие пули, заткав все пространство перед деревней. Бойцы залегли, словно уперлись в невидимую колючую стену. Пулеметный огонь оторвал живое тело батальона от броневого щита, а снаряды рвали и калечили людей, искавших защиты у земли. Техника навлекла на себя такой шквал огня, в каком еще не бывал батальон Еремеева.
Заметив, что противник положил стрелковые цепи, танкисты не решились врываться в деревню. Заколесив по полю, машины ввязались в огневой бой с противником. Лишившись стремительного порыва, подвижности, танки потеряли свое преимущество, превратились в мишень на поле боя, и враг не замедлил воспользоваться этим. С визгом, скрежетом ударил противотанковый снаряд в броню. Как струя из брандспойта, на десяток метров брызнул фонтан искр. Шапка пламени, сорвав башню, взлетела над погибшей машиной.
Атака была отбита, батальоны залегли перед деревней. Первый раз в жизни Чернякова так беспорядочно, комом, начался бой. Он не подозревал, что Ранино, где накапливались силы противника для контратак на Королево, было для него орешком не по зубам, будь даже танков вдвое больше, а времени на подготовку целый день... Бой еще продолжался, артиллеристы, наладив связь, давили огневые точки, гремели орудийные выстрелы, огрызались огнем остановившиеся танки. Но стройный механизм полка, созданный для боя, работал вхолостую. Выпало одно звено из неразрывной цепи — залегла и не подавала признаков жизни пехота...