Загремела - кольцо о кольцо - якорная цепь. Море коротко охнуло, плюнуло брызгами, пеной.
Слава стоял у борта рядом с Валерием, вглядывался в темную воду. Где-то там скрывается ответ на загадку. Он подумал о тех двух аквалангистах… Что увидели они в морской глубине в последние минуты жизни? Их тела «сплыли на поверхность, как до того всплывала мертвая рыба, - без ран, без малейших повреждений. Только в некоторых местах на коже виднелись красные пятна, да у одного из спортсменов на лице застыла улыбка - не гримаса, а самая настоящая веселая улыбка. Что развеселило его перед смертью?
- Слава, помнишь уговор? - спрашивает Валерий.
Не поворачивая головы, Слава кивает. Но Валерий, как видно, тоже смотрит не на него, а «а воду, потому что повторяет вопрос.
- Я не меняю решений, - говорит Слава. (Это правда, и он любит это повторять.)
Ему кажется, что Валерий улыбается…
Вода тащит на гребне несколько мертвых рыбин и бросает их о борт. Ветер доносит сладковатый запах. И, как отмечалось всеми, кто побывал в бухте за последнее время, здесь почти нет чаек. Они каким-то неведомым чувством ощутили опасность и покинули бухту.
На палубу выкатился Никифор Арсентьевич Тукало и густым своим баритоном сообщил, что приготовления окончены. Через несколько минут низко над палубой повис рыбообразный, белый с продольными черными полосами батискаф.
- Пошли, - сказал Валерию Слава и направился к батискафу.
Скрипа и кряхтенья лебедок они уже не слышали. В иллюминаторах потянулись жемчужные цепочки и исчезли. Стекла словно задернулись черными шторками извне и внезапно покрылись серебристой амальгамой. Это ударили прожекторы.
Слава отрегулировал их, и мир за иллюминаторами медленно прояснился. Он казался Славе пустым и неподвижным, хоть и вспыхивал десятками оттенков под лучами прожекторов: в нем было слишком мало жизни. Не мчалась стрелой от яркого света треска, не мелькали падающими монетками сардины. Только медленно проплывали колокола медуз.
У пульта вспыхнул красный огонек, раздался сухой стрекочущий звук. Слава и Валера одновременно повернули головы. Да, это защелкал счетчик Гейгера. Он уловил невидимую опасность, не имеющую ни цвета, ни звука, ни запаха.
Валерий вопросительно взглянул на Славу, но тот успокаивающе улыбнулся. Излучение пока не страшно, количество рентген не достигло контрольной цифры.
Они продолжали погружение под нарастающий аккомпанемент счетчика. Потом пошли над самым дном, которое в лучах прожекторов выглядело особенно объемным и рельефным. Каждый камень был необычно выпуклым, различались все его выступы и впадины. И все сверкало, как нарядная елка в огнях лампочек.
