– А почему ты смолчал?
– Я этого не заметил.
– Тогда откуда ты знаешь, что это он?
– Ты же сама сказала это комиссару!
– Боже мой, да я была готова сказать что угодно. Я даже заявила, что я невеста Стефанополуса!
– Хм. Но я-то точно знал, что мои карманы были пусты, когда я выходил из церкви. После этого меня обнимала только Вера Ильинична, а сразу вслед за ней Стефанополус. Мне гораздо приятнее подозревать Стефанополуса, чем будущую тещу.
– Твое счастье, что Низами-ага поверил мне. Сам ты вряд ли кого-нибудь убедил бы.
– Да, ты ужасный молодец, что пришла в назмие.
– Сначала я пришла к генералу Денстервилю. Он был сама британская учтивость. Интересовался моей семьей и вообще… мной. Но хлопотать о твоем освобождении отказался. Сказал, что это, мол, вопрос иранского правосудия и он не может вмешиваться.
– У британского генерала не было никакой причины пересматривать такое удобное для него предположение, что убийца – русский врач, а не его протеже.
– Тогда я пошла к самому Реза-хану, и Реза-хан меня выслушал. Сказал: «Вы понимаете, что до сих пор многие полагали, что убийца – это я?» Я поняла, что он хочет тебе помочь, но по понятным причинам опасается оказаться на твоем месте. Я сказала: «Сертип, я могу доказать, что это не вы». И призналась, что это доктор Стефанополус подложил тебе в карман эту улику.
Александр смахнул волосы со лба.
– Так ты видела, как он это сделал, или нет?
– Я это знала.
– Ты не могла этого знать, если не видела!
Елена вздохнула и проговорила терпеливо, будто растолковывала что-то очевидное малому ребенку:
– А ты сам видел, кто убил Турова?
– Конечно нет.
– Но тем не менее ты же знаешь, кто убийца? – Поправила низкий узел волос, добавила: – Наверное, мне придется коротко подстричься.
Александр потряс головой, запутавшись в цепи умозаключений:
– А это каким образом вытекает из всего сказанного?
– Прямо не вытекает, – подумав, призналась Елена. – Но человек, который умеет так хорошо, как ты, разгадывать путаные случаи, наверняка поймет, что это диктует мода на шапочки клош. Они хорошо садятся только на гладкие головки.
Воронин помолчал, потом покрутил головой:
– Да. Перед такой логикой я сдаюсь.
– Между прочим, мужская логика привела тебя в тюрьму, и там ты с ней и остался бы, если бы не я.
– Я действительно догадался только в тюрьме. В камере у меня оказалось много времени для размышлений, и я наконец сообразил, что в утро после убийства Реза-хан видел в городе целого и невредимого Петю, а вовсе не Рихтера. Он просто путал их.
– Как их можно спутать? Петя – такой милый мальчик, а этот Карл – отвратный тип!