Банщик подхватил собранные вещи и, шлепая босыми ногами по мраморному полу, повел Воронина в первую комнату для мытья.
– А что у сертипа пропало, огаи-Рустем, что он так разозлился? Деньги? Орден? Оружие? – полюбопытствовал Александр на ходу.
– Если бы деньги, я бы понял. Но ничего подобного. Просто какая-то побрякушка из казачьего обмундирования.
– Галун? Эполет?
– Нет, что-то другое. Казаки такие штуки на груди носят.
– А! Газырь.
– Вот-вот, газырь. А шум сертип поднял, словно у него первенца украли. Только отперли двери, еще до утреннего намаза ворвался. Кричал, что это была семейная реликвия, от отца осталась. Уборщика нашего прибил, Шахрузу, бедняге, едва уши не открутил. – Банщик надел на руку жесткую варежку-мочалку. – Сертип военный человек, суровый. Чуть что – сразу ругаться и бить. Когда здесь после бани одевался, не обратил якобы внимания, а как вернулся в казарму – сразу заметил. Так каждый может на улице что угодно обронить, а нас потом обвинить, да простит меня милосердный Аллах!
– А вы хорошо помните, он действительно вечером до этого мылся?
– Мылся, – неохотно подтвердил банщик. – Такого второго нет, с такими глазищами. И вообще сердитый господин, сразу видно, сертип, а то и генерал. Но сколько ни дерись, если уборщик не нашел, значит, не у нас пропало, так откуда я ему его семейную реликвию достану? У нас красть некому, все свои, постоянные клиенты, очень почтенные люди, да пребудет на них благословение Аллаха.
– И в тот вечер одновременно с сертипом никого чужого не было?
– Я весь тот день прекрасно помню, господин доктор. В тот день имам очень хорошую фатву против британского чая произнес. Пока Реза-хана мыл, я все ему в точности пересказал. Ему и доктору Стефанополусу, тоже наш клиент, очень почтенный человек, весь гарем лечит, хоть и кафир, чтоб Аллах наказал всех неверных! Я как вернулся домой, так весь чай под горячую руку и выбросил. С тех пор дома чаю нет, пью только здесь, в бане. Здесь у нас хороший чай, свой, от правильных людей.
– Значит, Реза-хан мылся позавчера?
– Выходит, что так, Искандер-огаи. Вчера утром я уже пришел, даже чаю не попив, а тут осерчавший сертип точно медведь зимой. Чуть не убил. А той же ночью какого-то русского полковника убили. Я сразу сказал себе: ну и ну, Рустем, мало того что чаю не выпить, так еще и офицеров на улицах стреляют. Плохие, плохие времена настали, да пребудет с нами милость Аллаха.
– Так Реза-хан свой газырь потерял еще до смерти полковника?
– Выходит, так. Вой-вой-вой, неужто Реза-хан за свой газырь полковника убил?